Забытое царство Согд

– Он прав, – поддержал Фаридун. – теперь арабы стали богатым народом и нужно знать их язык, чтоб вести с ними торговые дела.

– Когда я приеду домой, то обо всем увиденном напишу книгу, – сказал Ардашер, сын Годара.

– Да, получится любопытная книга, но мы еще не видели их города, – молвил кто-то.

– Однако прежде нам следует выучить их язык, тогда наше гуляние по городу станет увлекательным.

Прошло четыре месяца, и заложники научились общаться на чужом языке, да и сама Фатима выучила множество персидских слов. С тех пор начальник рабов не стал приходить на занятия. По своей природе Фатима была любознательной и общительной девушкой, особенно если собеседник был из числа просвещенных людей. И после занятий Фатима иногда вела беседу со своими лучшими учениками – Фаридуном и Шерзодом. Остальные также не спешили в свои душные комнаты. Они задерживались под навесом: кто-то сидел на полу, а некоторые расхаживали по двору. Обычно беседы Фатимы с этими юношами были недолгими: девушка боялась нежелательных слухов, которые могли разнести жены отца и служанки. Всем юношам было приятно, что мусульманка из далекой страны проявляет живой интерес к их родному языку. И не только к языку. Фатима спрашивала об их городах, редких товарах, религии и обычаях. И с каждым днем уважение к ней росло, хоть она и была для них дочерью врага.
Спустя еще месяц юноши уже могли читать и строки из Корана, понимая их смысл.

Время от времени всех заложников охватывала мучительная тоска по родине. От тоски некоторые отказывались не только от занятий, но и от еды. Целыми днями они не вставали с постели, тяжело вздыхая и ворочаясь с одного бока на другой. Обычно возле них собирались остальные юноши, убеждая, что это пленение следует принимать, как странствие в далекие края. «Это забавное путешествие, – уверял Шерзод, – ведь ни один согдиец не оказывался так далеко от дома. Будет что рассказать на родине». Но утешительные речи не всегда помогали, поэтому на помощь приходили священные слова из Авесты. Частые молитвы во дворе перед светилом или при свечах в комнате давали им душевную силу. Но однажды, когда взоры юношей были обращены к солнцу, ворота распахнулись, и во двор въехали Саид с сыном и Абдуллой. Согдийцы не стали прерывать молитву, что очень не понравилось Саиду. И едва он сошел с седла, как раздался его хозяйский окрик:

– Нечего в моем доме разводить язычество! Хватит молиться.

И все юноши глянули в его сторону.

– Но это вера наших предков, – возразил Фаридун. – Мы не можем не молиться.

– Будет лучше, если вы откажетесь от своей глупой веры.

– Прошу, не унижайте религию великого Заратуштры. Мы же не отзываемся плохо о вашей вере, хотя она нам тоже не по душе.

– Ах ты подлец, как смеешь учить старших? Я выбью из вас этот согдийский дух. Дать ему тридцать плетей.