Забытое время (СИ)

Доктором оказался седовласый мужчина с аккуратной бородкой. На вид, ему было около пятидесяти лет, и всем своим видом он вызывал уважение. Неодобрительно посмотрев на меня, когда я ворвалась в его кабинет, уже спустя минуту он глядел на меня с жалостью, когда я назвала имя и фамилию своего отца.

-Присаживайтесь, - указав на стул, произнёс он, а потом вздохнул. - Как вы уже, наверное, знаете, дело обстоит весьма серьёзно…

-Да, - я нетерпеливо кивнула. - Мама обрисовала мне ситуацию и сказала, что сейчас может помочь только пересадка. Это правда?

-Да. И чем быстрее, тем лучше…

-Тогда я хочу выступить в качестве донора. Однако мама почему-то против. Я имею право без её согласия дать разрешение на операцию?

-Конечно. Вам же уже больше восемнадцати, а значит, вы вправе самостоятельно решать этот вопрос. Главное, чтобы вы подошли. Какая у вас группа крови?

-Не знаю. Я раньше никогда не болела, поэтому не задумывалась над этим вопросом.

-Тогда я сейчас вызову медсестру, чтобы сделали экспресс-анализ на группу, и если вы подойдёте, то можно дальше проводить анализы по остальным критериям, - произнёс мужчина и, подняв трубку телефона, попросил прислать к нему медсестру.

Не зная, как точно делается анализ, я закатала рукав блузки и почувствовала себя неуютно, когда врач неодобрительно посмотрел на моё запястье. “Блин, всё выскажу Давиду за эти синяки”.

-Хотелось бы ещё, для начала, узнать, как вы относитесь к алкоголю, курению и наркотикам? - голос врача стал жёстче.

-Не курю, наркотики никогда и не пробовала, а выпить могу, - призналась я. - Не смотрите на синяки, это я слегка повздорила со своим однокурсником.

В этот момент дверь в кабинет открылась и вошла медсестра. К моему удивлению, в руках у неё не было шприца, а какая-то маленькая коробочка с ячейками. Распаковав её, она протёрла мне палец смоченной в спирте ваткой, а потом сделала прокол и капнула кровь в одну из ячеек.

-Главное, чтобы группа крови подошла, - напомнил ещё раз врач, посмотрев какие-то бумаги на столе. - Дело в том, что у вашего отца четвёртая группа, у матери вторая, а у вас может быть как группа отца или матери, так и третья.

“Господи, хоть бы четвёртая!” - взмолилась я, и тут медсестра удивлённо сказала:

-У неё первая группа… Хм…

-Может, ошибка? Хотя раньше такого не было, - врач удивился не меньше. - А возьмите-ка кровь из вены и отправьте в лабораторию. У неё может быть любая другая группа крови, но точно не первая.

-Хорошо, - сказав это, медсестра выбежала из кабинета и почти сразу вернулась с одноразовым шприцом, а я сидела, не двигаясь, и пыталась понять, как такое может быть.

Неожиданно дверь в кабинет открылась и влетела мама, а когда увидела, что у меня из вены набирают кровь, на лице отразилось отчаяние.

-Рима! Я же сказала, не надо вообще поднимать вопрос о твоём донорстве! - запинаясь, выдавила она.

-Мама, что происходит? Почему у меня первая группа крови? Ты что, не от папы меня родила? - мрачно спросила я, не желая верить, что мама могла изменять.

-Давай об этом позже поговорим, - попросила она.

-Нет, сейчас, - сухо сказала я. - Давай немедленно проясним этот вопрос!

Мама прикрыла дверь в кабинет, с извинением посмотрела на врача, а потом подошла ко мне и тихо сказала:

-Мы тебя удочерили. Взяли из детского дома, когда тебе было восемь месяцев.

Даже не зная, что сейчас могу услышать, к такой новости я точно была не готова.

-Удочерили? - переспросила я и почувствовала себя так, как будто меня окунули в ледяную прорубь.

Оцепенев от такой новости, я смотрела в стену и даже не могла понять, как отношусь к этому.

-Римочка, но это не мешало нам любить тебя, как родную доченьку, - мама присела передо мной и, взяв за руку, заглянула в глаза. - Да мы никогда и не думали о тебе, как о приёмном ребёнке. Ты была наша, сразу, как только мы тебя увидели.

-Давай позже об этом поговорим, - хрипло сказала я, ещё плохо воспринимая этот факт и, взяв себя в руки, добавила: - Папа сейчас важнее, чем степень нашего родства.

-Пошли к нему, - тут же произнесла мама. - А об остальном вечером поговорим, хорошо?

-Угу, - пробубнила я и, поднявшись со стула, двинулась, как сомнамбула, к дверям, а в голове была пустота.

Но, как только мы вошли в палату отца, и я увидела его - бледного, опутанного проводами от приборов и с капельницей в руке, сердце дрогнуло, и я поняла, что моё удочерение ничего не меняет. “Родители меня любили всем сердцем и никогда в жизни не обижали. Родные не всегда так относятся к своим чадам, как ко мне относились папа с мамой. Они мне ближе, чем для остальных генетические родственники, и я буду любить их, несмотря ни на что”, - сказала я себе и бросилась к отцу.

-Папочка! - выдавила я, стараясь не расплакаться.

-Здравствуй, моё солнышко, - он улыбнулся, а в глазах отразилось столько доброты, что я не выдержала и всё же пустила слезу. А он с досадой добавил: - Твоя мама совсем не слушает меня. Вот взяла и сорвала тебя с учёбы…

-Плевать на учёбу! Ты важнее…

-Не говори так, - папа старался говорить строго. - Учиться важно. Это фундамент для всей будущей жизни.