Забытое время (СИ)

Я не жаждала прямо сейчас обзаводиться детьми, но уверенность в том, что если пожелаю, смогу родить, всегда присутствовала. А теперь получалось, что у меня не может быть детей, и почему-то стало больно от этого. Представив, что теперь не испытаю радость материнства, и никто, по-настоящему родной, не назовёт меня мама, я почувствовала, как сердце болезненно сжалось.

-За всё нужно платить, - философски изрёк Гектор. - Наша плата за бессмертие - это бесплодность.

-А чем ещё мы платим? - мрачно поинтересовалась я.

-Ну, есть ещё один момент, но это не плата, а условие. Мы не имеем права убивать таких же бессмертных, - сказал Давид. - Убивая себе подобных, мы лишаемся возможности молодеть. Погружение перестаёт действовать, и мы стареем, как простые люди, а потом умираем. И даже если заказать убийство бессмертного, это действует так же.

-Да уж, - хмыкнул Гектор. - Иначе мы давно поубивали бы соперников, чтобы получить желаемое.

-Понятно, - пробормотала я, радуясь, что условие такое, а не какая-нибудь мерзкая гадость, из-за которой и жить не захочется. - Выходит, наше бессмертие условно? Мы можем, как лишиться его, так и самостоятельно принять решение постареть и умереть?

-Да, - отозвался Давид. - А можем умереть и от серьёзных ран, или от болезней, если организм не может справиться с повреждением, или вовремя не довезти бессмертного до озера. Ещё и поэтому так важно иметь рядом подобного себе. Понимаешь, например, во время Второй Мировой войны ты изъявила желание пойти на фронт санитаркой, и твоему парню пришлось не раз возить тебя к одному из озёр после ранений, чтобы ты не умерла или выздоровела побыстрее.

-Что было абсолютной глупостью с его стороны! Тебя вообще нельзя было пускать на войну и позволять такие глупости в виде новых, опасных впечатлений! - возмущённо заявил Гектор, зло посмотрев на Давида.

-Радует, что я хотя бы проявляла сознательность и помогала людям, - ответила я, перестав уже обращать внимание на ремарки парней. А затем вспомнила фотографии Давида и настороженно спросила: - Подожди, на тех фотографиях, что я видела у тебя, вернее на последней - именно этот период жизни запечатлён? А как они к тебе попали?

-Эээ, Оттон, когда ты ушла от него, разозлился и выбросил и фотографии, и портреты, а я всё нашёл и забрал себе, - несколько неуверенно ответил он. - Так что у меня даже оригиналы портретов есть, просто я не решился пока их показывать.

-Да? А почему ни на одной фотографии меня с ним нет?

-Я выбросил те снимки. Меня интересовала только ты, - с кроткой улыбкой ответил Давид.

-А когда мы расстались с Оттоном?

-Незадолго до твоего полного погружения, - взял слово Гектор.

-А вы, значит, после моего расставания с ним, старались держаться поближе ко мне?

-Да, - одновременно сказали они.

-А фотографии этого периода остались? Мы втроем где-нибудь запечатлены? И почему нет моих более поздних, послевоенных фотографий?

-Ммм… ты стала не любить фотографироваться, - осторожно ответил Гектор. - Да и после расставания старалась держать нас на расстоянии, потому что душевная рана была слишком сильна, и ты пока не хотела отношений.

-Ясно, - ответила я, но сама сейчас испытывала противоречивые чувства. Создавалось нехорошее впечатление, что мне или лгут, или что-то не договаривают, и я пока не знала, как докопаться до правды. “Ладно, думаю, если и врут мне, то однажды проколются на чём-то, и правда выплывет”, - подумала я, а вслух спросила: - Значит, вода в озёрах нас не только омолаживает, но и даёт исцеление? А как на обыкновенных людей она действует? Может, хоть какой-то даже маленький эффект она на них оказывает? Например, если я отвезу туда отца после операции, он поправится быстрее?

-Нет. На людей вода вообще не действует. Для них это обыкновенное озеро, - сказал Гектор.

-Плохо, - пробормотала я, сожалея, что не смогу таким образом быстрее поставить отца на ноги, а потом в голову пришла другая мысль, и я спросила: - Подождите, а что мешает бессмертному жить со смертными и рассказать о том же озере и, в случае опасности, попросить туда отвезти?

-Ничего не мешает, кроме непонимания. Дело не столько в опасности, сколько в других аспектах, - ответил Давид. - Люди же не могут обновляться эмоционально, а мы можем. Вот и представь, что ты живёшь с человеком, который не может разделить твоей радости от новизны восприятий. После очередного погружения тебе хочется объять необъятное, заново посмотреть мир, насладиться его красотами, а твоя смертная пара уже не в состоянии это сделать. Она взрослеет или стареет, эмоции блекнут, и ей хочется семьи, спокойствия и тишина… Да и не это самое страшное. Простые люди умирают, и очень тяжело такое пережить. Поэтому мы не связываемся со смертными.

-И поэтому же не усыновляем детей, чтобы почувствовать себя полноценной семьёй, - добавил Гектор. - Ведь и их однажды придётся похоронить.

Парни замолчали, а я в очередной раз задумалась о своём бессмертии, но самый главный вопрос был пока открыт, и я поинтересовалась: