Забытое

— Бизнес-центр, — перекрикивает шум дождя Зейн. Полагаю, он хочет сказать, что вход только по электронным пропускам или какой-нибудь системе распознавания лиц. Так что вместо этого он тянет меня в обход здания, и мы прячемся под козырьком. Дождь льёт водопадом, но небольшой навес не даёт нам промокнуть сильнее, чем уже есть.

Дыхание Зейна ровное, размеренное, а у меня одышка, грудь поднимается и опускается вдвое чаще, чем у него.

— Молодец, что поспевала за мной, — дразнит он. Капли воды с его волос стекают по шее за ворот рубашки.

— Эй, я старалась, — обиженно отвечаю я и опускаю взгляд на свои мокрые ноги. — На таких коротеньких ножках далеко не убежишь.

От неожиданного раската грома я подскакиваю ближе к Зейну.

Он улыбается, глядя на меня с высоты своего роста. Воздух между нами заряжен электричеством, совсем как грозовое небо над головой. Его взгляд останавливается на моих губах, и я чувствую, как кровь пульсирует по венам. Но, к моему великому разочарованию, он отводит взгляд и вздыхает.

— Что?

Он показывает на нас двоих.

— Всё. Вот это. То, что между нами.

— А что между нами?

Рот Зейна превращается в прямую жёсткую линию.

— Ты выбрала Зейна. Каждый раз выбирала. А теперь… теперь всё как будто бы…

— Перевернулось? — заканчиваю я за него.

— Да, перевернулось, — он смотрит на стену из воды, льющейся с козырька. — Не знаю, как к этому относиться.

— Разве имеет значение то, что я чувствовала раньше? Какая разница, кого я выбрала в прошлом? — я касаюсь его щеки, заставляя посмотреть на меня.

— Я очень хочу сказать «нет, не имеет», очень. Но не могу. Потому что это имеет значение. И всегда будет.

— Но сейчас я изменилась, — я смотрю на его губы, его мягкие, полные губы, уголки которых опускаются вниз, когда он встревожен. Хотела бы я поцелуями стереть эту тревогу.

— Знаю, — мягко говорит он. — И это пугает, и волнует меня одновременно.

— Мы со всем разберёмся, — говорю я, используя те же самые слова, которыми он пытался подбодрить меня.

Его взгляд вновь находит мои губы, а руки сжимают переднюю часть моей влажной футболки в кулаки, притягивая ближе.

— Прости меня, — шепчет он, и его губы касаются моих.

Я не знаю, за что он извиняется. Уж точно не за поцелуй, потому что он за гранью всякого воображения. Одна рука ложится на мою шею, убирая в сторону влажные волосы, липнущие к коже. Вторая оказывается на талии, будто бы она создана, чтобы там находиться. Мои руки обвивают его шею, пальцы запутываются в мокрых волосах. Зейн вздрагивает и углубляет поцелуй, от его прикосновений всё внутри меня переворачивается.

Дождь вокруг прекращается, гром звучит где-то вдалеке, но всё, о чём могу думать я, так это о его губах на моих, о тепле его рук сквозь мокрую футболку, о запахе его кожи. Сандаловое дерево и пряности. Когда мы разрываем поцелуй, моё сердце бьётся о рёбра, как турецкий барабан, а дыхание прерывистое.

Зейн прижимается лбом к моему лбу, глядя мне в глаза.

— Надеюсь, ты не злишься на меня за это, — говорит он.

С чего бы? Это был самый лучший поцелуй в моей жизни. По крайней мере, мне так кажется…

— Я не злюсь на тебя, — улыбаюсь ему. — Я только думаю о том, как скоро мы можем повторить.

Зейн усмехается, но я вижу обеспокоенность в его взгляде.

— Нескоро, — он целует меня в нос, перед тем как отпустить. Дождь уже полностью прекратился, и солнце начинает проглядывать из-за туч. Тёмное небо рассеивается, оставляя только прекрасный голубой. Поднимая взгляд в небо, Зейн говорит: — Пойдём домой.

И всё то время, что мы возвращаемся по набережной домой, я задаюсь вопросом, почему Зейн выглядит таким хмурым.

18. ЗЕЙН

Когда мы возвращаемся в квартиру, нас встречает тишина. Ариан, наверное, пошла гулять по магазинам. Я стал замечать, что она это делает довольно часто. Честно говоря, я рад, что её здесь нет и она не видит, как мы с Сиенной заходим вместе, промокшие от дождя. Чувство вины, наверное, было бы написано у меня на лице, и она сразу бы догадалась, что между мной и Сиенной нечто большее, чем родственные отношения. Я даже удивлён, что она ещё не заметила. С каждым днём мне всё сложнее скрывать свои чувства к Сиенне.

Переступив порог, мы оба застываем. Всё перевёрнуто вверх дном. Выглядит так, словно кто-то проник в квартиру и начал выдвигать все ящики комодов, распахивать шкафчики, вытряхивая их содержимое наружу. Диванные подушки улетели в другой конец комнаты. Лампы опрокинуты, разбиты. Книги раскиданы по всему полу.

Инстинктивно я задвигаю Сиенну за спину, как бы защищая.

— Что случилось? — спрашивает она слабым голосом.

— Стой здесь, — шепчу я, после чего прохожу комнаты одну за другой. Все выглядят одинаково: бардак, разгром, хаос. Здесь явно что-то искали. Или кого-то.

— Нам нельзя здесь оставаться, — говорю я, спешно возвращаясь к Сиенне, всё ещё замершей у входной двери. — Как быстро ты можешь переодеться и собрать вещи?

— Эм, ну, вполне быстро, — она прикусывает нижнюю губу, и вот уже мой взгляд прикован к её рту.

Мотаю головой. Соберись, Зейн. Нашёл время.

— Встречаемся здесь через пять минут, окей?