Забытое

— Ничего не понимаю. Я думал, что Зейн помолвлен с Ариан Стрэтфорд, той девушкой-гемом.

— Так и есть, — говорю я. — Но у нас… всё сложно.

Грейнджер вскинул брови.

— И нет, Зейна не было со мной на том поезде. Никого со мной не было, — по глазам Грейнджера я вижу, как его это задело. — Слушай, прости, что соврала тогда. На самом деле я просто хотела побыть одна.

Он не отрывает глаз от трубки в своих руках.

— Я могу это понять. Прости, что я так повёл себя. Ты просто… напомнила мне кое-кого.

— Кого?

Он медлит с ответом.

— Мою сестру.

Не успевает он сказать ещё что-нибудь, как возвращается Зейн. Грейнджер молча кивает мне, как бы подтверждая, что наша прошлая встреча так и останется втайне, и затем продолжает подготовку к операции.

— Что именно ты собираешься сделать? — спрашивает Зейн, когда Грейнджер достаёт длинную иглу.

— Использую наркоз, чтобы можно было сделать надрез и извлечь чип. Как только я достану его, воспоминания должны будут вернуться.

— И всё? Ты просто достанешь чип, и я стану такой, как раньше?

— По сути, да, — отвечает Грейнджер, раскручивая провода капельницы. Зейн шагнул ближе.

— Ты уже делал это раньше?

— Типа того.

— Мне не нравится такой ответ, — бормочет Зейн.

— Слушай, я много раз присутствовал на операциях по вживлению чипа и даже проводил парочку сам.

— Но?

— Но я ни разу не извлекал чип. Я видел, как это делает доктор Филлипс. Один раз, — он взмахивает руками. — Мало кто хочет вернуть стёртые воспоминания.

В горле пересыхает. Я собираюсь лечь под нож. Интерн, даже не врач, будет проводить операцию с моим мозгом, которая может вернуть, а может и не вернуть мои воспоминания. Чем я только думала, когда соглашалась на это?

Зейн смотрит на меня, на его лице играют желваки — признак сильной тревоги.

— Ты можешь мне гарантировать, что Сиенна будет в порядке?

Грейнджер наклоняет голову вбок, обдумывая вопрос Зейна.

— Я на девяносто процентов уверен, что операция пройдёт успешно: Сиенна будет прекрасно себя чувствовать, воспоминания вернутся в целости и сохранности, мозг будет функционировать как обычно.

Мышцы лица вновь дёрнулись.

— А оставшиеся десять процентов?

— Ну… — Грейнджер замолкает, поджимая губы. — Всегда есть риск повредить мозг.

Кабинет слегка вращается, и я хватаюсь за край стола. Повредить мозг? Я уже собираюсь сказать Зейну, что оно того не стоит, что я лучше проживу без воспоминаний, чем без мозга, но Зейн оглядывается на меня и говорит:

— Думаю, стоит рискнуть.

— Ты серьёзно? — мой голос срывается на высокие ноты.

Зейн пересекает кабинет и кладёт ладонь мне на спину. Наклонившись, он тихо говорит мне на ухо, опаляя дыханием мою щеку.

— Всё будет хорошо. Это небольшой риск. Я буду рядом от начала и до конца.

Я смотрю на него и киваю. По какой-то причине тот факт, что Зейн будет здесь, отчасти помогает побороть мои страхи, будто если что-то пойдёт не так, он как по волшебству сможет исправить это. Хотя мысль, конечно, нелепая.

Сделав глубокий вдох, я ложусь на операционный стол.

— Давайте приступим.

Зейн берёт меня за руку, сжимая её, пока Грейнджер подкатывает столик с инструментами. Он вкалывает мне в руку иглу, подключая к капельнице. Зейн убирает волосы с моего лица и шепчет:

— С тобой всё будет хорошо.

Грейнджер прикладывает к моему лицу кислородную маску, и я чувствую, как начинаю засыпать. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Зейна из-под полуопущенных век. Они такие тяжёлые, такие тяжёлые… Не знаю, как долго ещё смогу держать их открытыми.

— Ты очень красивый, знаешь, да? — говорю я, улыбаясь.

Я слышу сдавленный смешок. Зейн улыбается мне.

— Спасибо. Ты тоже.

Я хочу сказать что-то ещё. Какое-то слово уже готово сорваться с моего языка, но я его теряю. Слово, не язык. Язык пока ещё на месте. Вроде бы.

Но будет ли он там, когда я очнусь?

***

Ноющая боль поднимается со спины к шее и разливается в голове. Не знала, что мозг может болеть, но я ясно ощущаю непрекращающуюся боль, пронизывающую нервные окончания, пульсирующую в затылке. Я обвожу языком внутреннюю сторону дёсен. Да, он ещё на месте.

Лицо Зейна — это первое, что я вижу. Но опять же, не знаю, чего ещё я ждала. Раздаётся тихий писк — кардиомонитор? — и в воздухе витает сладковатый привкус крови. Зейн обеспокоенно нависает надо мной.

— Привет, — хриплю я. Он улыбается, тревога в его глазах рассеивается.

— И тебе привет.

— Уже всё?

— Да. Ты отлично справилась.

— Так мои… мои воспоминания уже на месте?

Голос Грейнджера вклинивается в наш разговор, и я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, как бы больно мне ни было от этого движения.

— Это может занять несколько часов, пока все синапсы не восстановятся. Но да, я извлёк этот чип. Операция прошла успешно. Воспоминания должны вернуться к утру.

— У нас получилось, — шепчет Зейн.

— Что-нибудь болит? — спрашивает Грейнджер.

Я киваю и морщусь. Поднимая руку, в которую вколота игла, я ощупываю затылок. Там большой пластырь, и волосы немного сбриты.