Забытые

– Да какая разница? – пыхтел я на шестом десятке. – Главное, чтобы грудью пола касаться и выпрямляться на руках полностью.

– Чего ты споришь? Огромная разница. Не надо создавать себе проблемы. По-твоему и тяжелее, и нагрузка не правильно распределяется. Гвардейцы бы тебе ногой под дых!

– Фух! Очень педагогично.

– Зато действенно.

Подсел я на физуху вместе с Толиком. Конкретно подсел. Всё свободное время, которого, кстати, у меня было не так чтобы сильно много, теперь посвящал физическим упражнениям. Наверное, хотел быть готовым ко всему.

Ни 26, ни 27 июня они не напали. Орда снизила скорость и дожидалась отставших, по крайней мере, так заявляла разведка. Минин, правда, сказал, что Анька (конечно же, по секрету) шепнула ему, что шаманы сбивают дроны и весьма успешно. Что ж, чем дольше их не будет, тем нам лучше. Каждый день – это кирпичик в нашу оборону. Не мои слова, Борисыча.

Обед закончился, и снова начались занятия. Наблюдая за работой пилотов парами и тройками, я думал о разговоре с Басмачом. О том выборе или даже выборах, которые каждый из нас делает. А потом мучается или нет, но всё равно сожалеет. Но ведь можно же выбрать правильно?

– Мамедов, не надо так резко поворачиваться к противнику,– произнёс я в гарнитуру. – Не опережай напарников. Синхронизируй действия с ними, и тогда у вас получится слитный залп. Хорошо?

– Вас понял, товарищ секунд-поручик, – раздалось у меня в ухе.

Капец, непривычно такое слышать. Но приятно.

Плаксин стоял тут же, рядом, с кружкой ароматного кофе и молчал. Молчал, не вмешивался, значит всё идёт нормально. С моими советами согласен.

А если даже выбрал неправильно? Потом же обязательно будут и другие перекрёстки. Кто знает, может, в конце концов, ты сможешь нащупать свою дорогу. Может, она даже будет лучше той, что пропустил? Да уж, очень сложно. Что-то подсказывает мне, что приходит это с опытом, которого у меня пока с гулькин нос. Хотя… выбор то делаешь в любом возрасте.

– Мезенцев, перестань крутить головой в разные стороны, смотри на монитор. Твоё внимание должно быть сосредоточено всё время в зелёной зоне, – автоматически прокомментировал я действия пилота из моего отряда. – Жёлтый цвет показывает, что маневр не верный. Оранжевый – опасный. Красный – сниму с машины.

А ещё я думал о том, что как же, наверное, страшно быть брошенным. Вот совсем недавно ты часть чего-то важного, огромного, того, за что готов жизнь отдать, без чего не мыслишь своё существование, строишь лучшее будущее и вдруг – РАЗ!.. ты один. И дело не только в том, что ты наедине со своими проблемами и просто страшно, что помощь не подоспеет, что не справишься… просто ты больше не часть целого, того мира в котором родился и для которого жил. Человеку страшно быть брошенным, а если это целая колония?

После работы я сходил в тир и пострелял немного. Серые стены, замершие, но готовые сорваться в любой момент силуэты мишеней, перемигивающиеся лампочки автоматов заряжания. Странно, но Минина здесь не было. И куда только он делся? За эти недели мне стало привычным, что Толик следовал везде за мной хвостиком. А тут вдруг раз и пропал. Набрал его номер, а он отключен.

Вернув дежурному оружие и неиспользованные патроны, я поплёлся домой, где, приняв душ, сразу лёг спать. А да, ещё выслушал очередные Иркины жалобы на какого-то Виталика, который круглый дурак, и смеётся над сестрой геройского секунд-поручика.

В 5.30 меня разбудил настойчивый сигнал коммуникатора. Ну, кто там ещё? Продрав глаза, я мазнул пальцем по экрану и, откашлявшись, ответил:

– Слушаю, Куницын.

– Это я Минин, – раздался из динамика хорошо знакомый голос.

– Привет, Толик. Ты куда вчера пропал?

– Потом объясню. Мигом собирайся, сейчас за тобой заеду.

– А что случилось? – спросил я, накрывая сползшим не пол одеялом сестру.

– Нас выбрали для рейда.

Хоть я и не разделял радости товарища, настроение моё сразу приподнялось. Нет, не из-за того, что не надо будет сегодня заниматься с пилотами… ну, может, совсем чуточку, скорее мне просто хотелось активных действий. Обожал состояние цейтнота. А то мысли всякие дурацкие в голову лезут.

Одевшись и умывшись, я выскочил на улицу, где меня и подобрал проезжавший мимо на миникаре Толик. Даже на идеально чистой дороге, он умудрился поднять пыль.

– А куда нас направляют? – улыбнулся я, запрыгивая на пассажирское место.

– Отправляют парней Снегиря, а мы идём как прикрытие, – пояснил Минин, ловко крутанув руль, выезжая с улицы Чуйкова, где я, собственно, и проживал, на улицу Румянцева.

– Мы – это кто?

– Ты, я, воображуля Киричанская и Светка.

– Светку взяли? – ещё один резкий поворот чуть не выбросил меня наружу. Мимо проносились рыночки, только-только открывшиеся для покупателей. Справа мигал иллюминацией кинотеатр, на фасаде которого сияла реклама старого-старого, но такого классного фильма «Брестская крепость».

– Ага. Так она же вчера вроде экзамен сдала?

– Сдала. Верно.