Забытые адреса Лолиты

Несколько лет назад на меня за городом напала большая собака. Была середина осени, мелкий дождь, я присела на скамейку в ожидании электрички. Людей на платформе не было никого, человек пять стояли под навесом у касс. Из лесополосы трусцой выбежал светло-палевый пес и уверенно направился ко мне. Я надеялась, что пробежит мимо, но не тут-то было. Пес – а вблизи было видно, что весит он больше меня – стал тереться о мои ноги, странно приплясывать, куснул лодыжку сквозь джинсы, полоснул клыками по кисти руки, оставив царапины, и искоса заглянул в глаза. Он примеривался, как вцепиться мне в горло, это я поняла своим животным инстинктом, и продолжал притворно ласкаться. Я вскочила, чтобы уйти под навес на станции, пес преградил дорогу. Я схватила его за загривок, гладкая шерсть выскальзывала из-под пальцев, и попыталась оттолкнуть. Он чуть поддался, но не дал уйти. Пропустил вперед, позволил сделать три шага, и начал на каждый шаг пролезать у меня между ног, как в сраном собачьем шоу по телеку, не переставая оборачиваться, скалиться и издевательски поглядывать в глаза. «Да ты сама сука, только двуногая сука, и ты раздвигаешь, когда мне нужно, убить тебя сразу или хочешь чего-то другого?» Я позвала на помощь, голос меня не слушался, мужчина, стоявший под навесом, выбежал и прогнал пса. Тот прижал уши, отскочил, и весело побежал обратно в лес.

Меня била дрожь от ужаса, как будто проснулась после кошмара. Но это был не сон. Это был реальный оборотень. Меня испугал, собственно, не сам зверь, а ощущение, что он может управлять моим сознанием.

– Фантазерка!

– Если бы. Ездила потом уколы делать от бешенства. В нашей поликлинике эту вакцину не колют, направили в Серебрянку.

– Махнула бы рукой на эти уколы. Кого собаки не кусали без причины?

– Я несколько лет назад писала сценарий для медицинской программы про бешенство. Если собака бродячая, и ведет себя странно, ласкается и танцует, лучше подстраховаться. Вирус может сработать через несколько месяцев.

– Я бы не нагнетала. И потом, знаешь, как в песне поется: мы все живем для того, чтобы завтра сдохнуть.

– До сих пор не по себе, когда вспомню.

Мы с Нувель сидели на террасе пляжного кафе. Кальмары, персиковый сок. Лучше бы грейпфрута… Нувель забыла, как называются. Потом, постфактум, выяснила – помело. В этом краю цитрусовый оазис.

Сумбурный день моего переезда заканчивался.

– Сама не люблю собак, – сказала Нувель. – Больших еще можно вытерпеть. А мелких моя бабка называла «насекомые». Присмотришься, точно, насекомые.

– Был у меня давным-давно знакомый, собирался назвать свою группу «Знакомые насекомые».

– Возвращайся лучше к своему зверю. А то придумаешь, оборотень! Я всю жизнь среди оборотней проработала.

– Ты юрист. У вас только так.

– Вполне гуманитарная профессия. Тебя и твой мерзкий писатель кусает?

– За все места. Он парализует мою волю абсолютно. Если я не отдам ему все без остатка, он меня уничтожит.

– Сама выбрала. Это ведь женщина ищет определенного мужчину. А мужчина просто ищет ситуацию, где его найдет женщина.

– Не искала. Меня тупо за ручку взяли и привели.

– Значит судьба. Умной женщине как минимум нужен мужчина не глупее ее самой. Привлекательным для нее будет более успешный. Партнером, если речь о нашем бизнесе, более богатый. Любимым… да лучше уж никто. Зачем лишний раз мучиться?