Забытые битвы империи

Утром 8 июля солдаты гарнизонного батальона и отряда А.И. Грессера на Виленском поле подпустили наступающих французов на расстояние 200 шагов и дали дружный залп из ружей. До 7 вражеских солдат было убито, а остальные егеря быстро отступили к лесу, ожидая подхода своей пехоты. В отличие от других городов Беларуси Могилев встретил французов не торжествами, а сопротивлением батальона охраны города.

Прозвучавшие выстрелы заставили французское войско построиться в боевой порядок и начать организованное наступление. В боевом строю они вышли из леса и при поддержке артиллерийской роты, стреляя на ходу, направились к Виленской браме. Гарнизонная охрана города понесла потери. Стремительным натиском французы сбили с позиций защитников Могилева. Отстреливаясь от наседавшего противника, стражники начали поспешно отступать.

Оставшиеся на месте караульные солдаты у Шкловской брамы и провиантского магазина возле Быховской заставы были убиты. Офицер, командовавший караулом у въезда со стороны Шклова, получил предложение сдаться, но отказался и вместе с подчиненными погиб.

Осторожно вступив в город, французы рассыпались по улицам, стреляя из ружей в отступавших солдат гарнизона. Перебив караул у Днепровского моста, а нескольких раненых русских солдат столкнув в реку, французы захватили мост.

Горожане, высшие чиновники, в том числе губернатор Толстой, вице-губернатор Юсупов и другие, оставили город, причем губернатору пришлось уходить от погони французской кавалерии пешком. Д.А. Толстой пребывал в Могилеве до последней возможности и не успел вывезти даже своего сына, который остался под чужим именем в городе у священника».

За мужественную защиту своего города солдатам Могилевской внутренней стражи было объявлено Высочайшее Благоволение.

Узнав о захвате войсками Даву Могилева, князь Багратион предпринял попытку отбить город и двинулся к нему со своей армией от Быхова, имея в авангарде казачий корпус генерала от кавалерии Платова и 7-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Раевского. Удар на Могилев имел целью не только отбить город, но и оказать помощь 1-й Западной армии, которая в это время готовилась к сражению с главными силами французов у Витебска.

Сражение продолжалось с большим упорством весь день. Французы, развернув многочисленные силы, смогли отбить упорные атаки корпуса Раевского, а князь Багратион, оценив численность неприятеля и получив известия об отходе армии Барклая де Толли от Витебска, решил на следующий день не возобновлять сражения. Его армия переправилась через Днепр и начала марш к Смоленску.

Существовала опасность, что корпус Даву может опередить обе русские армии и первым занять этот город, истребить продовольственные и военные склады, чем серьезно затруднить положение русских. Однако «железный маршал», что называется, «забуксовал». Оценив натиск солдат Раевского в бою под Салтановкой, он решил дождаться удара русских в Могилеве, и его солдаты принялись строить вокруг города защитные сооружения. Лишь через четыре дня маршал осознал свою ошибку и бросился к Смоленску. Но было уже поздно. 1-я и 2-я Западные армии, избежав окружения и разгрома, встретились под стенами Смоленска. Впереди их ждало Бородинское поле.

В ОСАДЕ, ИЛИ РУССКИЙ ФОРПОСТ В «ВЕЛИКОЙ ЛИТВЕ»

 Не прошло и трех дней после ухода армии князя Багратиона, как под стенами Бобруйской крепости появились французские кавалеристы из корпуса генерала Латур-Мобура. Во времена Наполеоновских войн случалось всякое. Например, в 1806 году мощная прусская крепость Штеттин капитулировала при появлении под ее стенами отряда французского генерала Лассаля, состоявшего из трех гусарских полков и не имевшего при себе ни единой пушки.

Однако гарнизон Бобруйска был сделан из другого теста и капитулировать не собирался. Вскоре французы заменили кавалерию польской пехотной дивизией генерала Яна Генрика Домбровского.

В середине дня 29 августа этот генерал под охраной нескольких батальонов провел свою первую (и последнюю) обсервацию Бобруйской крепости. Увиденное не радовало. Укрепления на всем протяжении (более 3 километров) выглядели неприступными. Крепостные валы были 8—10 метров высоты, перед валами были глубокие рвы, а перед рвами, как докладывали осведомители, — «волчьи пасти» (глубокие, замаскированные сверху ямы). Против более чем трех сотен крепостных орудий наполеоновский генерал мог выставить только два десятка полевых пушек. В крепости заметили кавалькаду в блестящих мундирах. Грохнул выстрел единорога, и пролетевшая граната взорвалась в нескольких саженях от Домбровского и сопровождавшего его офицера. В рапорте, написанном генералом после этой разведки, говорилось: «... не желая компрометировать интересы Императора, штурмовать не решаюсь».

Оценив мощь крепостных укреплений, французский командующий решил ограничиться блокадой крепости, разместив свои войска в населенных пунктах, располагавшихся на основных дорогах к городу.