Забытые боги

— Им что, заняться больше нечем, кроме как всякие балы устраивать?

— Вопрос не ко мне. Прости.

— А тебе обязательно там быть?

— Да, малыш.

— Зар-раза… — Белка с досадой отвернулась. — Надеюсь, меня на этом празднике жизни никто не ждет с распростертыми объятиями?

— Я жду, — неожиданно улыбнулся эльф, и она невольно улыбнулась в ответ.

— Насчет тебя не сомневаюсь. А вот остальные… как считаешь, я могу с чистой совестью прогулять это важное мероприятие? Адоррас не намекал, что жаждет меня там увидеть?

— Пока нет.

— Вот и ладно, — окончательно повеселела Гончая. — Значит, никто не расстроится, если мы с ребятами плюнем на это дело и отдохнем по-своему.

Таррэн не ответил, поскольку за него это сделал вышедший следом Тиль:

— Нет, не расстроится. Если, конечно, после вашего совместного отдыха дворец не превратится в руины.

— Что мы, звери какие? Ну погуляем немного по саду, посмотрим на здешние диковины… да, представь себе, я еще не все успел увидеть!.. ну поцапаемся с каким-нибудь придурком… Это гораздо лучше, чем сидеть на вашем нелепом балу и делать вид, что всем доволен.

— Тебе всегда с этим везло, — лицемерно вздохнул Элиар. — Честно говоря, я вам завидую. И надеюсь, что хотя бы ближайшие два часа смогу потратить на сон, а не на всякие, как ты говоришь, глупости. Таррэн, идем. Ничего плохого не случится, если ты и дальше позволишь им сидеть в такой тесной компании. Все равно их теперь не пустят в главный зал.

— Пока-а! — помахала им вслед Белка. — Если понадоблюсь, найдешь меня по узам!

— Найду, — вздохнул эльф, двинувшись в сторону южного крыла. — Куда ж я денусь…

— Главное, ищи место, где будут самые большие развалины, — посоветовал Элиар. — Тогда точно не ошибешься.

Стражи у дверей сделали вид, что не услышали, однако все же озадачились. Что за отношения у этих чужаков? Один язвит, второй ему подыгрывает…

Старший семерки проводил глазами охотников. Все-таки тяжело каждую секунду на протяжении целых двух часов выслушивать о себе малоприятные высказывания и не иметь никакой возможности достойно ответить. Правда, он не сомневался, что такая возможность появится в ближайшем будущем. Все же чужаки не исчезнут с Алиары нежданно-негаданно, а он не всю жизнь будет стоять тут каменным истуканом, не смеющим даже рот раскрыть без приказа. Так что будет еще у них время поквитаться, ох будет…

Эльф успокоенно отвернулся и, почувствовав мысленный зов командира, приготовился дать полный отчет о своих наблюдениях.

Когда над летним дворцом сгустилась ночь, а придворные засвидетельствовали вернувшемуся владыке свое почтение, леди Эланна облегченно вздохнула и, извинившись перед отцом, покинула тронный зал.

Проскочив несколько полупустых коридоров и убедившись, что поблизости, кроме стражей отца, никого нет, Эланна тенью выскользнула в сад, счастливая уже тем, что ей больше не придется ни раскланиваться с сотнями разодетых придворных, ни танцевать с реном Оганэ, ни ощущать на себе взгляды вездесущих сплетниц. Иными словами, она сбежала с роскошного праздника и теперь с невероятным облегчением признавалась себе в этом.

Почему это случилось именно сегодня, Эланна и сама толком не поняла. Но после того как наследник рода Аверон предложил первый танец, у нее что-то нехорошо сжалось в груди. Бездна… никогда прежде этот напыщенный хам не позволял себе ничего подобного! Однако стоило только появиться отцу, для которого старший рен Аверон был первым советником, как тщательно продуманный план полетел в бездну. Более того, отец и виду не подал, что заметил умоляющий взгляд дочери, — неуловимо улыбнувшись, сделал явно одобрительный жест и вернулся к разговору с Элиаром, которого уже битый час терзал расспросами об обычаях светлых.

Тем не менее в отчаяние Эланну привело совсем не это маленькое предательство. Владыка мог творить в своем дворце все что угодно и отдавать предпочтение любому из придворных так, как сам того пожелает. Другое дело, что это было не принято и подобные дела решались крайне деликатно. Но сознавать, что лишь традиции стояли сегодня между ней и этим хлыщом… и при этом видеть, как стремительно темнеют глаза у Тирриниэля…

Эланна сама не помнила, какое оправдание с ходу выдала удивленному кавалеру. Ей почему-то показалось, что, если она этого не сделает, владыка Л’аэртэ совершит что-то нехорошее. В ее памяти еще был жив тягостный разговор, в котором эльф честно признался, что не всегда контролирует свой ужасающий «Огонь жизни». Если уж даже сдержанный Таррэн порой был готов полыхнуть, то чего ждать от остальных? Особенно когда они в голос утверждали, что Таррэн контролирует себя лучше всех?