Забытые богом (СИ)

Разбудила меня флейта. Опять Девин балуется. Как парня вообще занесло в Блэкстоун – мне было непонятно. Ему, с его любовью к музыке, всяческим сказкам, и тонкими женскими пальчиками только на торговой площади монеты собирать. Но нет – рубит почему-то себе подобных. Хорошо рубит. Каждый раз, посылая парня вперед, я ощущал, что совершаю преступление против искусства.

Хотя, мелодия была незнакомой, выучил что-то новое?

Я открыл глаза и моргнул. Играл, само собой, не Девин.

Рыжая, судя по всему, встала уже давно. Пока я дрых, Лелиана успела набрать сушняка, разжечь костер и сейчас, привалившись к дереву, мучила инструмент.

Я приподнялся и кивнул. Спал я почти до утра в полглаза, приглядывая за ней, но перед самым рассветом все-таки свалился. Так что у рыжей были все шансы отправить меня на тот свет. Меня, конечно, за это не похвалишь, но тот факт, что я еще жив, говорил в ее пользу. Первую незапланированную проверку на верность она прошла. Та кивнула в ответ, не отрываясь от игры, и взглядом указала на лежащую на камне еду – кусок сыра и половинку яблока.

Я подсел к костру греться, поскольку за ночь успел изрядно продрогнуть без плаща, октябрь как-никак, и принялся за еду. Пока я поглощал нехитрый завтрак, мелодия закончилась, и флейта скрылась куда-то под плащ.

- Бард – констатировал я. – Настоящий орлессианский бард.

Это объясняло многие странности в ее поведении.

- Ага – согласилась девушка. – Тебя это смущает?

- Меня уже ничего не смущает – честно ответил я и сменил тему. – Как идея с деревом?

- Лес кругом.

Кто бы сомневался. Я замолчал. Было у меня пару мыслей как нам выбраться, но гарантий не было никаких. Выбора, впрочем, тоже не было.

Я нашел в листве самый большой просвет и лег прямо под ним, пялясь в небо.

- Говорят, муравьи строят дома с южной стороны дерева – не дождавшись от меня комментариев, решила дать Лелиана совет. Сперва я вообще не хотел отвечать, но решил не портить и так не радужные отношения по пустякам.

- Мы на юге, здесь это не работает. И потом – я махнул рукой – вон муравейник. Он, по-твоему, возле какого из этих трех деревьев?

Лелиана подошла к означенному муравейнику и, изучив его со всех сторон, печально покачала головой. Как и большинство ее жестов этот был преувеличен, но теперь это меня не удивляло – барды с детства приучаются играть на публику и потом даже искренние эмоции выражаются как наигранные. Само по себе меня это не трогало, но была одна небольшая проблема – как отличить одни от других?

По правде сказать, то, что моя новая знакомая оказалась орлессианским бардом, заставляло чувствовать себя весьма неуютно. По сути дела представители этой касты были оружием. Воспитывали их лет с четырех, обучая танцам, музыке, этикету и убивать. Больше всего – убивать. Клинком, как я мельком успел оценить, она владела чуть похуже меня, то есть куда лучше большинства солдатни, но кроме этого в распоряжении Лелианы были яды, стрелы, какие-нибудь удавки, и прочие подобные инструменты – чем они там пользуются. В Орлее, имея дворянский титул, умереть своей смертью было неслыханным достижением.

- А ты что делаешь?

- Направление ветра на большой высоте меняется довольно редко – пояснил я, – и только после полного штиля. Я подходил к Лотерингу с юга и облака шли справа налево. Если нам повезет, то это все еще так.

- О – протянула девушка и тоже растянулась на земле.

В молчании прошло примерно полчаса. Наконец я встал и отряхнулся. Ветер все еще был стабильным и довольно сильным.

- Нам туда.

- Там Редклифф?

- Там север. – Я вздохнул. – Может хватит?

- Хватит что? – хмыкнула попутчица, прекрасно поняв, о чем идет речь.

- Выбери что-нибудь одно. Или ты страшный Соловей, или ребенок с мечом. Я тебя вроде убить не пытаюсь.

Она нахмурилась, тоже поднимаясь на ноги.

- Собирался.

- Как и ты.

- Неправда, Страж! – вскинулась Лелиана. – Сперва я вообще не знала о твоем существовании! И не хотела убивать потом! Это ты схватился за оружие.

Я постоял, покачиваясь с пятки на носок.

- Спасибо.

И пошел в сторону Редклиффа. Обернулся к стоящей в прострации Лелиане.

- Ты идешь или как?

Она, разумеется, пошла.

Из леса мы выбрались только к вечеру и далеко в стороне от тракта. По дороге почти не разговаривали – я орлессианке еще до конца не доверял, а сама она, кажется, крепко обиделась. Если подумать – было на что, но хоть бейте меня – я был уверен, что поступил разумно. Еще разумнее было бы и в самом деле оставить ее в деревне, но вышло, как вышло. Флемет могла быть довольна.

Дорогу решили по темноте не искать и разбили лагерь на опушке. Разведя костер, я опустошил карманы, в которые по дороге набрал пару горстей грибов и стал насаживать их на палочки. Бард же, отсев подальше, снова извлекла свою флейту, и принялась негромко что-то наигрывать, всем своим видом показывая, что не желает иметь со мной дела. Я думал, что своей благодарностью немного ее успокоил, но, видимо, недостаточно.

Ладно, в конце концов, ей надоест дуться.