Забытые грехи юности

Буквально через секунду прямо на меня налетел какой-то человек. Я удержалась на ногах. А вот Константину Загребенникову, который стоял чуть поодаль, похоже, не повезло. Я услышала звук падающего тела и чертыханье.

Между тем человек, который налетел на меня, попытался проскочить наружу через открытую входную дверь. Я моментально подставила ему подножку, и тот упал на пол. В падении он что-то еще задел из мебели, находившейся в коридоре, потому что тут же послышался грохот.

Я щелкнула выключателем, вспыхнул свет, я увидела лежащего на полу щуплого молодого парня. Он попытался встать, но я на всякий случай стукнула в уязвимую точку, и парень затих.

В руке у пытавшегося сбежать парня я заметила пачку купюр.

— Константин Александрович, — позвала я бизнесмена, — вы где? Идите сюда скорее.

— Иду, иду, Татьяна Александровна, — послышался голос бизнесмена.

— Вот, взгляните. — Я показала на лежащего на полу парня и купюры в его руке.

— Это еще что такое?! — вскричал Загребенников.

Бизнесмен наклонился над парнем и закричал:

— Ты опять здесь появился?! Ты проник в мой дом и ограбил меня?! Тебе сколько раз повторять, чтобы ты не смел здесь появляться?!

Загребенников выхватил купюры у парня.

— Так вы с ним знакомы, Константин Александрович? — спросила я.

— Знакомы, еще как знакомы! Подонок! — снова закричал Загребенников. — Я тебе говорил, что если еще раз увижу тебя рядом с моей дочерью, то тебе не жить?! Говорил?! Настя! Ты где?

Никто не отозвался, и бизнесмен помчался в соседнюю комнату. Парень, лежавший на полу в коридоре, попытался встать.

— Послушайте, отпустите меня, — жалобным голосом заныл он, — я ничего плохого не сделал, он просто хочет разлучить нас с Настей. Отпустите, ну пожалуйста.

— У тебя в руках пачка денег. И ты хочешь, чтобы я поверила, что ты ничего плохого не сделал? — задала я риторический вопрос.

Я достала из сумочки наручники — я всегда ношу их при себе на всякий случай — и, обведя взглядом коридор, решила приковать воришку к ручке входной двери. Тотчас же я услышала, как в соседней комнате закричал Константин Загребенников.

«Что там еще такое?» — подумала я и побежала вперед по коридору.

В просторной комнате, очевидно, служившей гостиной, у одной из стен стояла кушетка. На ней лежала молодая светловолосая девушка. Она лежала на спине, а выпученные глаза, высунутый наружу язык и багровые синяки на шее свидетельствовали о том, что произошло самое худшее — девушку задушили. Правда, удавка, которой задушили девушку, отсутствовала.

Я подошла к кушетке и взяла девушку за руку: как и следовало ожидать, пульс отсутствовал.

Константин Загребенников опустился на колени перед девушкой и принялся слегка похлопывать ее по щекам.

— Настя, Настенька, доченька, очнись, — тихо повторял он. — Да что же это такое!

Казалось, что мужчина не замечает ни почти вылезших из орбит глаз, ни высунутого языка, ни синяков на шее.

— Необходимо вызвать «Скорую»! — вдруг закричал бизнесмен. — Татьяна Александровна, вызовите же «Скорую», пока я привожу Настю в чувство!

«К сожалению, Настю в чувство уже не приведешь и „Скорая“ ей уже не поможет», — подумала я, а вслух сказала:

— Я сейчас сделаю все, что надо, Константин Александрович.

Я вышла в коридор, вынула телефон и набрала Кирьянова.

— Володь, это я, Татьяна, бери своих ребят и приезжай. У Загребенникова, которого вчера ограбили в офисе, убили дочь.

— Ты сейчас где, Таня? — спросил Владимир.

— В квартире Загребенникова. Его дочь задушена, как и сотрудница Рената Смолянинникова, — сообщила я. — Один и тот же почерк.

— Говори, куда надо ехать, — сказал Кирьянов.

Я продиктовала адрес.

— Скоро будем, жди, — коротко сказал Владимир и отключился.

Я вернулась в гостиную. Константин Загребенников все так же стоял на коленях перед девушкой и продолжал похлопывать ее по щекам.

— Константин Александрович, я вызвала полицию и «Скорую». Скажите, эта девушка — ваша дочь?

— Да, да, да, Настя моя дочь! Настенька, да очнись же! Господи! Почему не едет «Скорая»? — повторял мужчина как заведенный.

— Константин Александрович, пойдемте отсюда, — сказала я и взяла Загребенникова за руку.

Но мужчина никак не хотел уходить от дочери, он все продолжал хлопать ее то по щекам, то рукам. Время от времени он, как заклинание, повторял: «Быстрее, да приезжайте же быстрее!»

Полиция и «Скорая» приехали почти одновременно. Врач подошел к кушетке и, произведя осмотр, развел руками:

— К сожалению, мы здесь помочь уже ничем не сможем.

После слов врача Константин Загребенников, кажется, понял, что его дочь мертва, и только тогда отошел от ее тела. Он с трудом встал с колен, выпрямился и нетвердой походкой направился к выходу из гостиной.

— Таня, — я услышала голос Кирьянова, — кто этот тип, который сидит прикованный?

Константин Загребенников моментально метнулся в коридор и с гримасой отвращения и гнева набросился на парня.

— Ты что же, тварь такая, наделал? Ты, мразь, гад ползучий, мою дочь жизни лишил! Так и тебе теперь не жить! — кричал безутешный отец.