Забытые на обочине

- Ты себя так высоко ценишь? Насколько я знаю, ты отсидел десять лет в...

- Отсидел. - Гриша выпалил быстро. - Вы знаете Виктора Заварова?!

- Кто это? - тут же спросил Бригадир и Гриша не понял, готов ли был собеседник к такому вопросу, или был искренне в недоумении.

- Это брат той девушки, которой я пишу.

Бригадир пожал плечами.

- К сожалению, не знаком... Но я гарантирую тебе, Григорий, что ты встретишся со своей подругой. И даже предоставлю доказательства.

Он встал от стола, хромая дошел до дверей, приоткрыл их и позвал.

- Товарищ Маслаков, зайдите на минутку.

Тот появился на кухне в добротном костюме, побритый и при галстуке. Обычной суетливости в Маслакове не наблюдалось.

- Как ваше самочувствие? - спросил Бригадир.

- Трагично! - ответил Маслаков глухим голосом.

- Что так?

- Я отказался от ложных кумиров. Отказался от всех идеологий. У нас есть только один Бог, одна Религия! Я понял, что шел ложным путем.

- Да?

- Да. Но есть ещё время искупить свою вину.

- И кто же ваш Бог теперь?

- Единый и единственный для всех россиян. В июне состоится его великий юбилей. Его воскресение! Отец нации - Александр Сергеевич Пушкин.

- Похвально. - кивнул Бригадир. - И вы все так же тверды в своем намерении?

- Да. Я пешком пойду в Михайловское. И на могиле поэта вымолю себе прощения. Не удерживайте меня больше.

- Хорошо, вас посадят на поезд и...

- Нет! - всполошился Маслаков. - Я пойду пешком! Как положено! Босиком!

- Подождите. - терпеливо прервал Бригадир. - Вы отнесете письмо Григория его подруге. Лично. Получите ответ, вас привезут назад и вы подтвердите, что именно она, Алла, получает его послания. Это займет всего лишь сутки.

- Никаких промедлений! - яростно брызнул слюной Маслаков, столь же преданно начавший служение новой идее, как и прежней. - Сию минуту в Михайловское! На Черную речку!

Бригадир глянул на Гришу, развел руками и сдался.

- Воля ваша. Возьмите деньги и...

- Нет. - обрезал Маслаков. - Нет. Я жил в заблуждениях и денег за них не возьму. Дайте буханку хлеба и литр водки в дорогу. Но пред могилой Гения я предстану трезвый, как хрусталь.

Глаза у Маслакова были ясные, слова печатал твердо, и своротить его с исполнения принятого решения могла лишь смерть. И не было уже в нем фанатизма - просто человек пришел к своему последнему убеждению, только всего и делов.

- Ну, с Богом. - сказал Бригадир. - Поспите немного, на зорьке и тронетесь.

Он взял со стола буханку хлеба, Маслаков принял её, после чего двери в комнату за ним закрылись.

- Завтра, Григорий, мы с тобой его проводим. Если хочешь. Уйдет на твоих глазах за горизонт.

- Мне это не надо. - сказал Гриша. - Так же как и работать в забое я больше не буду.

- Будешь, Григорий. Будешь. - настойчиво и без угрозы сказал Бригадир. - Для начала тебя изобьют, потом вколят кое-какую иньекцию и ты примешся работать, как зверь. Рваться будешь в забой. И поскольку вас с Рогожиным осталось только двое, то и трудиться придется за четверых...

К последним рассуждениям своего собеседника Гриша не прислушивался. Более всего его интересовал шариковый карандаш зеленой пасты, валявшийся на столе между тарелок. Правильно. В забое тоннеля он, Гриша, оставался лишь с этим безконтактным, глухонемым Рогожиным. Последний друг. И если попытаться хоть как-то наладить с ним связь, то требовался элементарный письменный прибор, не вскрывать же себе вены, чтоб раздобыть кровавые чернила? Карандаш лежал на виду у Бригадира и чтоб зацепить его и припрятать, требовались какие-то ухищрения, а беседа явно подходила к концу.

- Я в туалет хочу. - сказал Гриша, прервая рассказ о своем невеселом будущем.

- У тебя параша внизу есть. Сядешь там. Мы уже кончили, или как?

- Если вы так вопрос ставите, то у меня тоже есть условия для продолжения работы.

- Какие?

- А вот выпью и подумаю!

- Выпить все-таки захотел? По русски. Давай. Хозяйничай сам. благодушно сказал Бригадир, не скрывая своего удвлетворения, поскольку решил, что с основной своей задачей справился.

Гриша взялся за бутылку, принялся передвигать стаканы, в результате чего одна из тарелок упала на колени Бригадира. И пока тот чистился, укоряя Гришу за неловкость, - карандаш удалось припрятать в карман комбинезона.

Гриша налил себе треть стакана и сказал торжественно.

- Я принял решение!

- Какое, Григорий?

- Не буду работать! Пошли вы все на....!!!

А вот выпить он не успел. Неизвестно кто ударил его сзади в ухо, и он полетел с табуретки, выронив в стакан.А потом пинками, без всякой лестницы, его сбросили в подвал.

Рогожин на его появление отреагировал по обыкновению - глянул дурными глазами и что-то промычал.

Люк над головой захлопнулся.

Гриша сел на койку, глянул на соседа и спросил громко:

- Вдвоем остались? - для убедительности показал два пальца.

Ровным счетом никакого понимания на этот раз не отразилось в глазах инвалида - показал три пальца в ответ и для пояснения щелкнул себя по шее, решил что для компании положено пить втроем. Так он привык.