Читаем Забытые острова. Аннушка (СИ) полностью

Рядом с озерцом валялись ободранные останки тигра. Вчера прятать их сил уже не было, а сегодня… Посреди здоровенного сырого пятна, воняющего какой-то химией, лежал ослепительно-белый скелет огромной кошки. Даже не скелет, а просто груда костей, примерно разложенных по местам.

- Михалыч, ты когда-нибудь что-нибудь такое видел?

Егерь был озадачен не меньше меня.

- Знаешь, Аннушка, вот уж сколько лет я на всякое зверье охотился, а такого не встречал, чтобы от туши за ночь один скелет остался.

- Может, тут какие-нибудь сухопутные пираньи живут?

- Да нет, ежели бы тигра твоего зверье обгладывало, на костях оставались бы хоть небольшие клочки мяса, жил. Да и растащили бы все косточки по сторонам. А они, сама видишь, кучно лежат. Как мы вчера оставили, так никто и не трогал. Да и запах такой… Живое так не пахнет.

- Значит, он неживой? Значит, его заслали эти?

Я опять начала заводиться. Меня с Михалычем чуть не сожрали, а это, оказывается, милые шуточки инопланетян! Вот же гады! Встречу – измочалю напрочь. Без разговоров, за хвост, и о пальму. И нефиг потом плакаться, что это был не хвост.

Озадаченные картинкой, мы пошли дальше. Через поляну, через лес… Мы только вошли в него, как где-то впереди раздался пронзительный женский крик. Не сговариваясь, мы кинулись вперед, готовя на бегу оружие.

Бежать пришлось минут десять. Собственно, Михалыч был уже не в том возрасте, чтобы носиться по лесам, что твой Савраска, так что в итоге у нас выходила рысь с периодическим переходом на галоп. Через какое-то время потянуло мерзким гнилостным душком с противным сладковатым привкусом. Не успела я определиться с идентификацией запаха, как мы выскочили на небольшую полянку. Судя по всему, именно отсюда и несло пропастиной. В центре полянки лежала дама. Среднего роста, средних лет, средней толщины, в дорогом брючном костюме кремового цвета, шикарных лакированых лодочках и обмороке. Коротко стриженые волосы цвета прелой соломы стояли дыбом. На левой руке – тот самый планшетик. Больше живых на полянке не было.

Мы с Михалычем переглянулись, пожали плечами. Я убрала «саежку» за плечо, подошла к даме и, опустившись сбоку от нее на корточки, принялась приводить ее чувство. Так-то она ничего была: стройненькая, на личико довольно симпатичная, с хорошей стрижкой, накрашена со вкусом, вот только мне она с первого взгляда не понравилась. Ни ее вид, ни одежда, ни запах дорогущих духов, ни дюжина дорогих колец и перстней, надетых на все пальцы. Видала я таких, у них понтов выше крыши, а сами только глотку драть способны, за всю жизнь толком не рабатывали, ничего тяжелей ложки в руках не держивали. Но это так, к слову пришлось. В общем, похлопала я ее по щекам, водицы в лицо прыснула, дама и ожила слегка. Приподнялась с моей помощью, села, глянула куда-то мимо меня, взвизгнула так, что у меня в ушах заложило, глазки закатила и хлопнулась обратно, в то самое место, где лежала прежде. Я обернулась и поглядела в ту сторону, где должно было находиться нечто страшное. В обморок я, конечно, не упала, и желудок не подвел, но вот волосы зашевелились, и не только на голове. На краю полянки лежали скелеты. Еще не выбеленные временем, местами с обрывками недоглоданого мяса, черепа с частично сохранившимися лицами, обрывки одежды на обломках ребер… Это и был источник того самого запаха. Жуткое, очень жуткое место. Наверное, это и было то самое логово тигра. Или, может быть, столовая.

Говорят, прекрасное и ужасное равно притягивают взгляд. Вот и я смотрела на кошмарные останки, несмотря на смрад, подступающую тошноту и наворачивающиеся слезы.

- Михалыч, ты сюда меня вел? – догадалась я.

Дед молча кивнул.

- Тогда пусть тетка еще полежит в отключке, надо похоронить людей.

Еще один кивок.

- Ты уже прикинул место? Тогда давай, нечего тянуть.

- Погоди, нельзя так-то. Трупный яд – штука серьезная. Давай сперва досочку мою поищем. Там ведь и заказ сделать будет можно, прежде, чем к общей цеплять?

- Ну да. – сообразила я наконец. – Ты как раз там и перчатки взять хочешь. Тогда пошли.

Искали недолго. Вокруг того места, где обнаружил себя Михалыч, крутнули неполных три круга по спирали. Как планшет пискнул, в четыре руки быстро обшарили местность и обнаружили искомое. Заказали респираторов, перчаток, потом дед набрал себе всяких хозяйственных мелочей, блок сигарет и в довершение всего чекушку водки и осьмушку черного хлеба.

Когда мы вернулись на полянку, тетки уже не было. Сразу искать ее не кинулись. Случится что – услышим, а пока надо дело делать.

Все-таки не умею я еще настолько вперед смотреть. А вот егерь обо всем подумал, все сообразил. Одни перчатки чего стоят! Без них я, наверное, не смогла бы взять в руки обглоданную кисть с обручальным кольцом на безымянной косточке. А так они дали возможность немного отстраниться от страшного зрелища и воспринимать все это как бы со стороны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература
Неучтенный
Неучтенный

Молодой парень из небольшого уральского городка никак не ожидал, что его поездка на всероссийскую олимпиаду, начавшаяся от калитки родного дома, закончится через полвека в темной системе, не видящей света солнца миллионы лет, – на обломках разбитой и покинутой научной станции. Не представлял он, что его единственными спутниками на долгое время станут искусственный интеллект и два странных и непонятных артефакта, поселившихся у него в голове. Не знал он и того, что именно здесь он найдет свою любовь и дальнейшую судьбу, а также тот уникальный шанс, что позволит начать ему свой путь в новом, неизвестном и загадочном мире. Но главное, ему не известно то, что он может стать тем неучтенным фактором, который может изменить все. И он должен быть к этому готов, ведь это только начало. Начало его нового и долгого пути.

Константин Николаевич Муравьев , Константин Николаевич Муравьёв

Фантастика / Прочее / Фанфик / Боевая фантастика / Киберпанк
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Кино / Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары