Забытые острова. Аннушка (СИ)

Оба взлетели на скалу во мгновение ока. Фридрих стоял, выпрямившись во весь рост, с веревкой в руках, а наш Доцент одной рукой изо всех сил удерживал компаньона за пояс, а другой судорожно сжимал перекладину лестницы. Второй, тот, что вычерпывал воду, увидел двух идиотов и что-то крикнул своему напарнику, показывая на скалу пальцем. Тот обернулся и как раз в этот момент Фридрих метнул веревку. Как это ему удалось, он, наверное, и сам не знает, но он не только докинул, но и попал с первого раза. В лодке веревку тоже поймали, и привязали куда следует. Осталось немного – совместными усилиями отвоевать у моря несколько метров

- Слезай!

Борюсик даже немного охрип от крика. Он дернул Фридриха за ремень, вынуждая его хотя бы присесть. Это было очень вовремя – очередная волна не смыла немца в море, а всего лишь сшибла на прибрежный песок. Он даже не пострадал – несколько ушибов не в счет.

Четыре человека вцепились в веревку и, упираясь изо всех сил, потянули лодку вдоль берега. Они почти успели. Но тут последняя волна – не иначе, как девятый вал – подняла лодку, закрутила, перевернула и, шваркнув о скалу, выбросила на песок смятый кусок дюраля.

Перевернуть останки лодки было несложно – вся вода вылилась из нее во время короткого и такого неудачного полета. Сперва все кинулись к корме. Там, среди искореженного металла, лежала девушка. Вся в крови, переломанная, но живая. Ее бережно вытащили из лодки, уложили на пригодившееся таки одеяло и оттащили к лесу. Пока с ней занималась Сара, Дзетта подошла ко второму, который, привязанный тонким линем к банке, все так же сидел в разбитой лодке, уронив голову на колени. Парень был мертв. Ни крови, никаких повреждений, ничего. Просто сломал шею при падении. И его спокойное, умиротворенное в посмертии лицо настолько контрастировало с царящим вокруг буйством стихий, что итальянку вдруг обуял первобытный ужас. И никто не узнает, каких усилий стоило ей не броситься в ту же секунду с воплями прочь, а вернуться к остальным, сохраняя видимость спокойствия. А потом они вчетвером на одеяле тащили еле живую девушку к палатке. И Дзетта всю дорогу боялась, что они не успеют, что донесут лишь бездыханное тело. Она изо всех сил вцепилась в угол одеяла и всю дорогу твердила про себя «Pater Noster». И лишь когда все закончилось, все то скопившееся в ней нервное напряжение прорвалось, наконец, слезами. Когда Борюсик закончил свой рассказ, итальянка, уже вполне овладевшая собой, сказала по-русски, старательно выговаривая слова:

- Ну почему он все-таки умер? Это ведь так несправедливо!

Неизвестно, помогли ли молитвы Дзетты, или врачебное искусство Сары, но спасенная девушка выжила. Ее, закованную в лубки, с перевязанной головой, бережно внесли на женскую половину и, уложив на чистую простыню, накрыли сухим теплым одеялом. Она оставалась без сознания, но дыхание ее было более-менее ровным, и собравшийся у нас народ сдвинулся ближе ко мне, стараясь не беспокоить девчонку, которой и без того изрядно досталось. Спирт Сара реквизировала, пить в дождь холодное вино – никакого удовольствия, поэтому на газовой горелке вскипятили чай, я самолично заварила его как полагается, а потом просто молча сидели и молча пили обжигающий напиток, думая каждый о своем и слушая, как снаружи постепенно успокаивается ветер и стихает дождь.