Забытые письма

Столбовой недоуменно покачал головой, а госпожа Хелена как ни в чем не бывало ответила:

— Лично я ни о чем подобном не слышала. Могу только сказать, что в те времена подполье если чисто теоретически и могло существовать, то только с дозволения властей. А власти, в свете вышеназванных причин, гораздо охотнее терпели носителей нацисткой идеологии, чем, скажем, правозащитников вроде Сахарова или Ковалева. Впрочем, специально этим предметом я не занималась. А что, Василий Николаич, вам что-то известно?

Немного поразмыслив, Василий решился слегка приоткрыть карты:

— Допустим, спустя четверть века после войны некто, назовем его Икс, вышел на след гитлеровских приспешников, орудовавших в годы оккупации, предположим, на Украине, и вот в один прекрасный день он получает записку с угрозой — мол, если не угомонишься, то пеняй на себя. А внизу пририсована свастика.

— Ну, в то время многие нацистские приспешники были еще живы, кто-то уже свое отсидел и вышел. Ну там, еще их родные, друзья, — не очень уверенно проговорила госпожа Хелена.

— А также более молодые единомышленники, — завершил мысль историка детектив Дубов. — Но вот в чем дело — вскоре этот самодеятельный исследователь прошлого скончался при весьма странных обстоятельствах.

Историк растерянно переводила взгляд с доктора на инспектора и на Василия — она все никак не могла взять в толк, чего тот от нее хочет.

Воспользовавшись заминкой, Столбовой шепнул Дубову:

— Эти расспросы как-то связаны с вашим делом?

Чуть помедлив, Василий утвердительно кивнул.

— Напрасно, Василий Николаевич, напрасно, — покачал головой инспектор. — Я на вашем месте туда бы не лез.

— Но вы готовы выполнить мою просьбу? — напрямик спросил детектив.

— Раз обещал, значит, выполню, — буркнул Егор Трофимович.

— Знаете, в то время антисоветские течения были весьма разношерстными, — вновь заговорила госпожа историк. — И там были отнюдь не только демократы-правозащитники, но и крайние националисты вроде Шафаревича. Но чтобы убивать — это уж слишком… Нет, честно признаюсь — в этом вопросе я недостаточно компетентна.

— Ничего страшного, — успокаивающе улыбнулся Василий. И, чтобы сделать историку приятное, добавил: — Моя дедуктивная интуиция подсказывает, что вы, уважаемая госпожа Хелена, просто горите желанием продолжить увлекательный рассказ о раскопках в курганах. А все мы горим желанием его послушать. Не так ли, господа?

Доктор и инспектор охотно закивали. А госпожа Хелена, отодвинув полупустую тарелку, извлекла из сумочки стопку фотографий с какими-то ископаемыми черепками и доисторическими свидетелями былых эпох.

* * *

После обеда Василий попросил Серапионыча задержаться.

— Ну ладно, — вздохнул доктор, — только ненадолго. А то я в последнее время чуть не каждодневно опаздываю с перерыва. А знаете что, Василий Николаевич — если вы не торопитесь, то заедемте ко мне в морг. Вроде и на работе буду, и поговорим в покойной обстановке. То есть я хотел сказать — в мирной.

— Ну что ж, почему бы и нет? — не стал спорить детектив. — Тогда прошу в «Москвич».

Торопливо проведя Василия через прохладное помещение, где на столах лежали несколько покойников с бирками на торчащих из-под простыней ногах, доктор открыл дверь своего кабинета, а точнее — небольшой комнатушки с заваленным всякой всячиной столом и шкафом, из-за стеклянных дверок которого виднелись многочисленные скоросшивательные папки.

— Пожалуйста, ознакомьтесь, Владлен Серапионыч, — Дубов извлек из портфеля и подал доктору листы с последним посланием от коллеги Иваненко.

Серапионыч углубился в чтение, во время которого Василий не без некоторого изумления разглядывал обстановку докторского обиталища, которое скорее можно было принять за лавку старьевщика, чем на кабинет заведующего моргом.

— М-да, — только и смог вымолвить Серапионыч, возвратив Василию распечатку. И, подумав, добавил: — Ну и вляпались мы с вами, однако же. Черт меня дернул заглядывать в этот проклятый ящик!

— По крайней мере, теперь ясно, с кем мы имеем дело, — заметил Василий.

— С отъявленными мерзавцами! — в сердцах пристукнул по столу Серапионыч. — Но все не возьму в толк — что это за могущественные темные силы, которые способны уничтожить человека чуть ли не в любом конце света? И ради чего — чтобы какой-то доживающий свой век старикашка ушел от ответа!

— Владлен Серапионыч, вы видели и читали то же, что и я, — немного помолчав, заговорил детектив. — Мы с вами вместе были у Натальи Николаевны и слышали одно и то же. Неужели вы так до сих пор и не догадались, кто стоит за всеми этими событиями — и тридцатилетней давности, и сегодняшними?

— Некие полумифические нацистские структуры, о которых говорила госпожа Хелена? — неуверенно предположил доктор. — Но это же несерьезно!