Забытые письма

– С вами все в порядке? – Это был Гай. Словно рыцарь в сверкающих доспехах, он приподнял ее и помог доковылять до тенистого уголка у каменной ограды. – Эта кобыла порой дурачится просто как мартышка! С ней надо держать ухо востро.

– Все хорошо. Только самолюбие пострадало. Я-то думала, она будет рада мирно проехаться легкой рысью, а она вон что удумала, самостоятельная какая… Простите.

– Оставайтесь здесь, – распорядился Гай, снова вскочил в седло и стремительно удалился на дальний конец поля, где сосредоточенно паслась гнедая охотничья лошадь. Гай сцепил ее со своей и привел к Сельме.

– Ну вот, на сей раз никто не грохнулся, – улыбнулся он. – Ваш отец, наверное, спрятал ее в амбаре, когда приходили солдаты? Не стоило, у нас есть разрешение, мы можем пока оставить ее у себя. Я как раз собирался забрать ее.

– Да, мы слышали, всех грумов мобилизовали, – кивнула Сельма, не веря своему счастью: неужели Гай стоит перед ней, весь в ее полном распоряжении?

– Жалкие зануды! Я бы тоже ушел сейчас, но они не пускают! Говорят, к Рождеству война закончится, но я все-таки надеюсь, что нет. Мне только тогда исполнится семнадцать, и я очень не хотел бы пропустить этот спектакль!

– Вы так говорите о войне, словно это праздничный салют. Вы видели, они увели двадцать лошадей?

Гай кивнул:

– Да, мама просто вне себя. Они забрали даже маленьких пони для двуколки… Когда-нибудь настанет черед и этой пожилой леди… – Гай потрепал кобылу по холке. – Надеюсь, мы отправимся с ней вместе.

– Господин полковник во Франции? – спросила Сельма, надеясь, что это не военная тайна и она не поставит Гая в неловкое положение.

– Не поверите, он в штабе лорда Китченера. Отец говорит, война затянется надолго. И что не стоит полагать, будто вышибить армию кайзера Вилли из Бельгии – все равно что прокатиться на пикник.

– Вы тоже присоединитесь к нашей армии? – осмелилась она произнести то, что стучало в ее голове уже несколько дней.

– Да, как только смогу. И Энгус тоже. Ох и здорово должно быть сейчас во Франции! А ваши братья? Отец говорил, он надеется, наша деревня отправит на фронт предписанную командованием квоту.

– Надеюсь, нет… Братья нужны в кузнице. Мама никогда не отпустит их, пока им нет восемнадцати.

– И моя мама такая же. Но ведь каждый должен выполнить свой долг! Выполнить его безупречно! Нам в школе постоянно твердят, что кадет должен подавать пример! – Глаза его вспыхнули гордостью и решимостью.

– Почему мы должны сражаться за людей, которых даже не знаем? – спросила Сельма. Слова Гая совсем не убедили ее.

– Потому что, если венгры явятся сюда, они могут наброситься на наших женщин так же, как уже набросились там. С этими громилами нельзя быть спокойными. Поэтому мы все должны подняться и ответить на их угрозы, показать им наши кулаки, мы должны встать дружно, как один. И чем скорее мы это сделаем, тем скорее сможем загнать их обратно в родную Германию.

– И почему все сходят с ума от войны? Совсем не хочу, чтобы вы все отправлялись на фронт… В деревне останутся одни дети да старухи.

– Я понимаю, что просить вас об этом большое нахальство с моей стороны… Но не согласились бы вы писать мне, если я уйду на фронт? О лошадях, о деревне, обо всем здесь… Я был бы вам страшно благодарен! Но если вы считаете, что я чересчур поспешно… Мы ведь не то чтобы… Словом, вы понимаете… – забормотал он смущенно, щеки его зарделись.

– С радостью. Но прежде вы должны будете написать мне, чтобы я смогла узнать адрес, куда отправлять письма, – ответила Сельма, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения.

– Только попробуйте теперь остановить меня. Полагаю, сначала нас будут многие месяцы терзать скучнейшими учениями. Если вам захочется выгулять лошадей, когда меня не будет, уверен, мама не станет возражать. Вы умеете с ними управляться, все Бартли умеют. А уж на что Джемайма привереда.

– Да уж, лошадка с характером! – рассмеялась Сельма и, ойкнув от боли в ушибленном месте, тут же пожалела об этом.

Они уже почти подъехали к огороженному выгону у деревни. Не сдержавшись, Сельма взглянула на своего спасителя:

– Вы ведь не уедете, не попрощавшись?

– О, это будет еще так не скоро! Сначала нам предстоит отправиться в школу до конца семестра. Ничего не поделаешь, поедем, иначе маму хватит удар. Ну а когда мне исполнится семнадцать, тогда уж смогу поступать, как пожелаю, и никто меня не остановит. Может быть, прогуляемся вместе как-нибудь днем? Мы могли бы встретиться под мостом, например.

– Будто случайно… – быстро кивнула Сельма. – Да, так будет лучше всего. – Не пристало им щеголять своей дружбой перед соседями. Оба прекрасно это понимают, и не надо никаких слов.

– Как насчет следующего воскресенья? Пока мы не уехали в школу?

Сельма улыбнулась и покраснела. Как странно, что вот они уговариваются совершить нечто такое, что нарушит неписаные правила. Ну и что с того? Весь мир преспокойно нарушает правила: в нейтральную страну вторгаются войска, грабят дома. Наше нарушение – невинная шалость по сравнению с этим.

* * *

– Леди Хестер, правду говорят люди на рынке?