Забытые по воскресеньям

Он родился в Париже. После смерти бабушки унаследовал ее дом в Милли и в сорок один год поселился там в гордом одиночестве. Несколько раз в неделю, по просьбе мэра, давал уроки в местной школе – знал стихи всех поэтов любых национальностей. Но больше всего любил Бодлера. У него была заячья губа, и дети над ним смеялись, а некоторые боялись, вот родители и потребовали его уволить. Он был постоянным посетителем бистро папаши Луи – часами сидел у стойки и декламировал.

Элен читает мне стихотворение, которое Бодлер бормотал с утра до вечера между двумя глотками спиртного:

Временами хандра заедает матросов,
И они ради праздной забавы тогда
Ловят птиц Океана, больших альбатросов,
Провожающих в бурной дороге суда.
Грубо кинут на палубу, жертва насилья,
Опозоренный царь высоты голубой,
Опустив исполинские белые крылья,
Он, как весла, их тяжко влачит за собой.
Лишь недавно прекрасный, взвивавшийся к тучам,
Стал таким он бессильным, нелепым, смешным!
Тот дымит ему в клюв табачищем вонючим,
Тот, глумясь, ковыляет вприпрыжку за ним.
Так, Поэт, ты паришь под грозой, в урагане,
Недоступный для стрел, непокорный судьбе,
Но ходить по земле среди свиста и брани
Исполинские крылья мешают тебе

[11].

Глава 16

1933, конец весны

День свадьбы в Клермене. На площади перед церковью длинные столы уже накрыты белыми скатертями. Все жители деревни собрались, чтобы отпраздновать бракосочетание сына мэра Юго с рыженькой Анжель, дочерью кузнеца.

Она стесняется своего цвета волос – виной тому роман Жюля Ренара «Рыжик»[12] – и потому попросила портниху Элен Эль сшить очень плотную фату, а веснушки закрасила белым мелом.

Этот день должен был стать счастливейшим в ее жизни, но Анжель неуютно. Дело не в волосах и не в коже. Кузен Юго Фредерик все время на нее пялится. Анжель пьет вино, чтобы отвлечься, но, стоит ей повернуть голову, и она натыкается на его отвратно масляный взгляд. Даже в этот торжественный день он не оставляет ее в покое.

Преследование длится много месяцев.

Фредерик ждет ее у дома, тенью следует за Анжель по улице. Она всякий раз обдает мерзавца холодом, но он все никак не успокаивается: «Здравствуйте, вы такая хорошенькая! Добрый вечер, мне нравятся ваши волосы! Добрый день, какая приятная неожиданная встреча! Доброе утро, у вас потрясающие глаза…»

Анжель так и не осмелилась поговорить с Юго. Во время церемонии она жутко боялась, как бы Фредерик не помешал свадьбе. Ничто не предвещало скандала, но на душе было тревожно.

Юго куда-то отходит, и Фредерик направляется к ней. Анжель не успевает поймать мужа за руку и удержать при себе, а улыбающийся Фредерик все ближе. Его улыбка навязчива, как дурной запах. Анжель закрывает глаза и делает большой глоток вина, ухитрившись обжечь горло. Фредерик рядом, и ей хочется отхлестать его по щекам, расцарапать шею, вцепиться в волосы и вырвать сколько сумеет. Жалко, что она не мужчина и не может исколошматить его до полусмерти. Она слышит его шепот:

– Мне очень нравится красный водопад ваших волос.

Не выдержав, Анжель резко вскакивает, цепляется платьем за гвоздик, и платье рвется на талии. Ей кажется, что треснула не ткань, а кожа, и удивляется, почему не потекла кровь. На землю падает несколько белых жемчужин, сердце вот-вот выскочит из груди, Анжель поднимает голову и говорит молящим тоном:

– Исчезните…

А потом просит мать привести портниху, живущую в двух шагах от церкви, а она подождет их в доме священника. Слава богу, никто ничего не заметил, даже Юго. Мать бежит к мастерской, закрытой, как всегда по воскресеньям, но она толкает приоткрытую калитку и попадает на дорожку, ведущую к стеклянному строению на заднем дворе.

Элен сидит на деревянном столе по-турецки, как делают мужчины-портные, и громко с кем-то разговаривает. Мать Анжель стучит, какая-то птица вспархивает и улетает. Сквозь застекленную дверь женщина замечает, что Элен смотрит на нее, но не видит. И вдруг делает приглашающий жест.

Мать Анжель приняла за собеседника молодой швеи… тряпичный манекен, девушка одна, но с кем-то ведь она разговаривала!

Час спустя платье новобрачной выглядит целёхоньким. Элен прошлась по всем швам. Они с Анжель стоят лицом к узкому коридору, рядом с вешалкой, соединенной с зеркалом. Элен открыла дверь дома, чтобы впустить свет. Юная жена восхищается работой швеи, как чудом.

– Простите меня, Элен…

– Но за что? Я не понимаю…