Забытые союзники во Второй мировой войне

Так что же это были за внешние угрозы? Вот теперь, когда мы познакомились и с Сафьяновым, и с Буяном-Будыргы, я, наконец, могу начать ответ на этот вопрос.

Собственно, однажды в этой главе я его уже невольно обозначил: когда с нынешним тувинским премьером мы стояли на берегу пограничного озера Tope-Холь и он рассказывал мне, что вон та горка раньше была тувинской, а теперь — монгольская.

Монгольский фактор

В моей семье в ходу одна занятная шутка. От моего дяди, ветерана МИД СССР, ныне, к сожалению, покойного посланника Александра Гавриловича Елезова мы узнали, как некий советский дипломат написал стандартное, но парадоксальное заявление в отдел кадров. Оно звучало так: «Прошу направить меня в одну из стран с монгольским языком». Действительно: в поздний советский период Монголия в Советской империи была где-то уже и смешной, и привычной окраиной. Никакая угроза ни всему СССР, ни конкретно Туве оттуда, по определению, исходить не могла. Но исходила[234].

Было жёстко. Настолько жёстко, что удивительно, как же это в составе сегодняшней Российской Федерации есть не только Тува, но и Бурятия.

…Когда в 1914 году Тува впервые перешла на ближнюю политическую орбиту России, царь принял её под своё крыло под названием «Урянхайский край». Что за странное название— «Урянхайский»? Монгольское! В переводе— «лесные племена» или даже «оборванцы». Согласимся, что уже это говорит о многом. Ведь большинство тувинцев всё-таки были и есть жители не лесов, а степей. Что касается тем более оскорбительного термина «оборванцы», то уровень жизни в Монголии и Туве был настолько сопоставим, что это лишний раз доказывает всю метафизичность пренебрежительного отношения монголов с самого начала. А начало было в… 1207 году. Это не опечатка. Монголы верховодили в Туве с тысяча ДВЕСТИ седьмого года. То есть ещё даже до Чингисхана.

Символ Тувы — барс

Если кому-то хочется про это узнать в деталях, то для этого есть не я, а другие авторы. Я же воспользуюсь лишь выжимкой из их трудов, чтобы приступить к ответу на вопрос, который в начале этой главы я «подвесил»: вопрос о том, что же привело Туву к независимости, а потом и к вступлению во Вторую мировую войну.

Например, из всего XIX века я выделю лишь так называемое «Восстание шестидесяти беглецов» по берегам реки Хемчик, когда после разгрома восстания большая группа предводителей движения была в марте 1885 года казнена в Улясутае — столице монгольской провинции, откуда осуществлялось управление Урянхайским краем. Головы казнённых были повешены на столбах у развилок больших дорог и перевалов для устрашения народа. У меня лично нет никаких сомнений в том, что будущий диктатор Салчак Тока, при всех прочих равных, вполне правдоподобно описывал тувинские порядки до революции в своей автобиографической повести: