Читаем Забытые союзники во Второй мировой войне полностью

В начале XX века, когда назависимой стала и Куба[21], дошла очередь до взаимного признания друг другом и Санкт-Петербурга с Гаваной.

«26 мая 1902 г. первый Президент только что провозглашенной Республики Куба Томас Эстрада Пальма сообщил Николаю II о прекращении оккупации Кубы американскими войсками, о своем избрании Президентом Республики и о том, что его правительство хотело бы поддерживать самые тесные и сердечные отношения дружбы со всеми нациями, в том числе с правительством и народом России. 6 июля того же года царь заявил о признании Республики Куба и готовности России к дружбе с ней…

После обмена посланиями между Т. Эстрадой и Николаем II летом 1902 года в Гаване было учреждено Генеральное российское консульство во главе с Рехино Трюффэном»{21}.

Впрочем, самыми знаменитыми посланцами России на Кубе до революции стали художник Верещагин и балерина Анна Павлова. Кстати, в 1915 году она танцевала не только в Гаване, но и в городе Матансас. Ныне город это весьма зачуханный. Но нет-нет, а и до сих пор иной гид при проезде через Матансас укажет вам на местный театр и мечтательно расскажет о былом величии этой бывшей «богемной столицы острова», где танцевала аж сама Павлова!

В свою очередь, самым именитым дореволюционным кубинцем-гостем России был чемпион мира по шахматам Хосе Рауль Капабланка.

Приключения Капабланки в России

Как ни странно, для начала я хочу здесь напомнить об одном эпизоде из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова. Итак, вспомним то, как великий комбинатор Остап Бендер выступал перед шахматистами-любителями достославного города Басюки:

«Остап со вчерашнего дня ещё ничего не ел. Поэтому красноречие его было необыкновенно.

— Да! — кричал он. — Шахматы обогащают страну! Если вы согласитесь на мой проект, то спускаться из города на пристань вы будете по мраморным лестницам! Басюки станут центром десяти губерний!.. Поэтому я говорю: в Басюках надо устроить международный шахматный турнир.

— Как? — закричали все.

— Вполне реальная вещь, — ответил гроссмейстер, — мои личные связи и — ваша самодеятельность… Приезд Хозе-Рауля Капабланки… обеспечен. Кроме того, обеспечено и мое участие!»{22}

На самом деле, правильно не «Хозе», а «Хосе». Но в другом Ильф и Петров не ошиблись: в середине 1920-х не только шахматистам, но и всем жителям СССР не надо было объяснять, кто такой Капабланка.



В 1925 году кубинец Хосе-Рауль Капабланка — почётный гость Москвы.

Никаких официальных отношений между его буржуазным тогда островом Куба и вставшей на путь построения социализма Россией на тот момент не было.

Но Капабланка — чемпион мира по шахматам. И он — участник первого для Советского Союза международного шахматного турнира, который проходил в фонтанном зале отеля «Метрополь».

Надо сказать, что популярность шахмат и Капабланки в СССР были такими, что кубинца уговорили сняться не только для кинохроники, но и для игрового фильма «Шахматная горячка».

По сценарию, посланец солнечной Гаваны играет в ленте самого себя. Его задача — примирить в заснеженной России двух москвичей: помешанного на шахматах жениха и ненавидящую по этой причине шахматы невесту. Естественно, ему это с блеском удаётся. Кстати, это была одна из первых лент в будущем знаменитого режиссёра Пудовкина. И, кто знает, не Капабланке ли он обязан своей дальнейшей блестящей карьерой?!

Оказывается, однако, что и участие в турнире, и исполнение самого себя в короткометражке Пудовкина для Капабланки — где-то лишь предлог. Чего же ещё он искал для себя в Советском Союзе?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки истории российской внешней разведки. Том 3
Очерки истории российской внешней разведки. Том 3

Третий том знакомит читателей с работой «легальных» и нелегальных резидентур, крупными операциями и судьбами выдающихся разведчиков в 1933–1941 годах. Деятельность СВР в этот период определяли два фактора: угроза новой мировой войны и попытка советского государства предотвратить ее на основе реализации принципа коллективной безопасности. В условиях ужесточения контрразведывательного режима, нагнетания антисоветской пропаганды и шпиономании в Европе и США, огромных кадровых потерь в годы репрессий разведка самоотверженно боролась за информационное обеспечение руководства страны, искала союзников в предстоящей борьбе с фашизмом, пыталась влиять на правительственные круги за рубежом в нужном направлении, помогала укреплять обороноспособность государства.

Евгений Максимович Примаков

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Агент. Моя жизнь в трех разведках
Агент. Моя жизнь в трех разведках

Об авторе: Вернер Штиллер родился в советской оккупационной зоне Германии (будущей ГДР) в 1947 году, изучал физику в Лейпцигском университете, где был завербован Министерством госбезопасности ГДР (Штази) в качестве неофициального сотрудника (агента), а с 1972 года стал кадровым сотрудником Главного управления разведки МГБ ГДР, в 1976 г. получил звание старшего лейтенанта. С 1978 года – двойной агент для западногерманской Федеральной разведывательной службы (БНД). В январе 1979 года сбежал в Западную Германию, с 1981 года изучал экономику в университете города Сент–Луис (США). В 1983–1996 гг. банкир–инвестор в фирмах «Голдман Сакс» и «Леман Бразерс» в Нью–Йорке, Лондоне, Франкфурте–на–Майне. С 1996 года живет в Будапеште и занимается коммерческой и финансово–инвестиционной деятельностью. О книге: Уход старшего лейтенанта Главного управления разведки (ГУР) МГБ ГДР («Штази») Вернера Штиллера в начале 1979 года был самым большим поражением восточногерманской госбезопасности. Офицер–оперативник из ведомства Маркуса Вольфа сбежал на Запад с целым чемоданом взрывоопасных тайн и разоблачил десятки агентов ГДР за рубежом. Эрих Мильке кипел от гнева и требовал найти Штиллера любой ценой. Его следовало обнаружить, вывезти в ГДР и судить военным судом, что означало только один приговор: смертную казнь. БНД охраняла свой источник круглые сутки, а затем передала Штиллера ЦРУ, так как в Европе оставаться ему было небезопасно. В США Штиллер превратился в «другого человека», учился и работал под фамилией Петера Фишера в банках Нью–Йорка, Лондона, Франкфурта–на–Майне и Будапешта. Он зарабатывал миллионы – и терял их. Первые мемуары Штиллера «В центре шпионажа» вышли еще в 1986 году, но в значительной степени они были отредактированы БНД. В этой книге Штиллер впервые свободно рассказывает о своей жизни в мире секретных служб. Одновременно эта книга – психограмма человека, пробивавшего свою дорогу через препятствия противостоящих друг другу общественных систем, человека, для которого напряжение и авантюризм были важнейшим жизненным эликсиром. Примечание автора: Для данной книги я использовал как мои личные заметки, так и обширные досье, касающиеся меня и моих коллег по МГБ (около дюжины папок) из архива Федерального уполномоченного по вопросам документации службы государственной безопасности бывшей ГДР. Затемненные в архивных досье места я обозначил в книге звездочками (***). Так как эта книга является моими личными воспоминаниями, а отнюдь не научным трудом, я отказался от использования сносок. Большие цитаты и полностью использованные документы снабжены соответствующими архивными номерами.  

Вернер Штиллер , Виталий Крюков

Детективы / Военное дело / Военная история / Спецслужбы / Cпецслужбы