Забытые в изгнании. Франция, Париж. Книга 1

«Теперь я должна сказать тебе о новом ужасно жестоком ударе! Я только что получила письмо от Миши, в котором он сообщает о своей женитьбе! Даже не верится, и не понимаю, что пишу, так это невыразимо отвратительно и меня совершенно убивает! Я только об одном прошу, чтобы это осталось в секрете… Я думаю, это единственное, что можно сделать, иначе я уже больше не покажусь, такой позор и срам! Бог ему простит, я только о нем могу сожалеть».

Николай ответил матери 7 ноября:

«Я собирался написать Тебе по поводу нового горя, случившегося в нашей семье, и вот Ты уже узнала об отвратительной новости… Между мной и им сейчас все кончено, потому что он нарушил свое слово. Сколько раз он сам мне говорил, не я его просил, а он сам давал слово на ней не жениться. И я ему безгранично верил!.. Ему дела нет, ни до твоего горя, ни до нашего горя, ни до скандала, который это событие произведет в России. И в то же время, когда все говорят о войне, за несколько месяцев до юбилея Дома Романовых!!! Стыдно становится и тяжело».

15 декабря 1912 г. царь подписал Указ Правительствующему Сенату о передаче в опеку имущества Великого Князя. 30 декабря был отменён указ о том, что в случае смерти Императора Михаил Александрович становился Правителем-регентом Империи; Великий Князь Михаил был уволен с военной службы, лишён членства в Государственном Совете — всё в обстановке строгой секретности. Прежний наследник престола и возможный регент Империи — оказался в эмиграции, причём в политической. Вскоре супруги перебрались в Великобританию, и в сентябре 1913 года въехали в Небуорт-хаус — замок в графстве Хартфордшир, арендованный Михаилом Александровичем на год у герцога Литтона. Литтоны владели огромным замком с 1490 года (и владеют по сей день), арендная плата за год составила три тысячи рублей золотом, и Михаил Александрович, к радости супруги, мог себе это позволить.

^{Георгий Брасов и Ф. И. Шаляпин в Небуорт-Хаус, Англия. Фотография из архива Великого Князя М. А. Романова}

Теперь у Наталии Сергеевны было всё о чем она мечтала в детстве, играя в принцессу: муж из царствующей фамилии и настоящий замок с множеством прислуги, включая дворецкого, лакеев в пудреных париках и камзолах, и целую армию садовников. Тот год станет самым счастливым в её жизни и последним безмятежным для их семьи.

В изгнании единственный брат Императора провёл полтора года. Когда грянула война, он написал брату письмо, примерно такого содержания: «Меня можно в наказание лишить прав и имущества, связанных с моим рождением, но никто не может лишить меня права пролить кровь за Родину!» Такое обращение было вполне созвучно моменту патриотического подъема, и в ответ последовало разрешение вернуться в Россию «avec Madame et Bébé». Великий Князь Михаил принял командование знаменитой Кавказской кавалерийской дивизией, — она вошла в историю как Дикая Дивизия: он был произведён в чин генерал-лейтенанта, и на протяжении всей войны был на фронте почти непрерывно. 26 марта 1915 года — новый знак примирения от Императора: Георгий Брасов был возведён в титул графа Российской Империи. Мать пятилетнего графа, Наталия Сергеевна, тоже стала именоваться графиней Брасовой, — но вот имела ли она на это право, — есть сомнения. Не только титула, но и фамилии Брасовой — ей никто не давал.

^{Дом Н. С. Брасовой в Гатчине, Николаевская улица (ныне Урицкого), 24. Дом не сохранился. Фотография с cайта pastvu.ru}

Жена его и сын поселились в небольшом особняке в Гатчине, и жили там скромно, вдали от двора. В это время Наталию Сергеевну постоянно преследовали мрачные предчувствия, в итоге оказавшиеся вещими. Она писала мужу: «Последнее время всё сделалось только в тягость и ничего не радует… У меня опять такое беспокойство на душе, что я ни днем, ни ночью не знаю покоя… Мысли о смерти меня больше не покидают ни на одну минуту…»