Читаем Забытые в изгнании. Франция, Париж полностью

Могила Александра Тансмана. Фотография автора

Библиография:

Lionel Pons, avec la collaboration de Jean Alain Joubert et France-Yvonne Bril, Alexandre Tansman ou l'expression et l''equilibre, Montrem, Les Amis de la musique francaise, 2005.

R'emi Huppert. La partition de l'exil, Paris, Editions Michel de Maule, 2017

Денисов Эдисон Васильевич

(6 апреля 1929, Томск – 24 ноября 1996, Париж)

Композитор, Народный артист России, кавалер Ордена Почетного легиона, Почетный гражданин Парижа, Офицер литературы и искусства



Денисов Э.В. Фотография с сайта commons.wikimedia.org

Его отец, физик по специальности, решил назвать сына в честь Томаса Эдисона. Он хорошо учился в школе, делал успехи в физике и математике, легко ему давался иностранный язык. Однажды он услышал, как сосед играет на мандолине и захотел освоить инструмент, а затем по самоучителю осваивает гитару. Он посещает музыкальный кружок и все больше и больше влюбляется в музыку. После окончания школы Денисов поступил в Томский университет на физико-математическое отделение, где он с удовольствием слушает лекции одного профессора, который крайне убедительно доказывает связь математики и искусства. Тогда он поступает еще на фортепианное отделение Томского музыкального училища. Во время учебы он обнаружил склонность к написанию музыки и послал свои первые работы в 1949 году Дмитрию Шостаковичу, который признал талант молодого коллеги и всеми оставшимися после постановления Политбюро ЦК КПСС 1948 года силами и связями стремился проложить Денисову путь к учебе в Московскую консерватории. Первая попытка поступления окончилась неудачей. Но в 1951 году Денисов поступает в консерваторию. У него блестящие педагоги: В.Я. Шебалин преподает композицию, Н.П. Раков – оркестровку, В.А. Цукерман – теорию музыки, В.С. Белов по специальности фортепиано. Его выпускные произведения – первый акт оперы «Иван-солдат», симфония для оркестра и цикл ноктюрнов – получили высочайшую оценку экзаменационной комиссии. После окончания консерватории Денисов поступил в аспирантуру к В.Я. Шебалину и с 1956 года работал преподавателем композиции и анализа, а с 1961 года – преподавателем инструментовки в Московской консерватории. Но Денисов понял, что консерватория показала ему, как писали, а не тому, как надо писать. Он берется за изучение творчества И. Стравинского, Б. Бартока, К. Дебюсси, А. Шенберга, А. Веберна, П. Булеза, К. Штокхаузена, пишет серию статей, в которых подробно анализирует различные аспекты современной композиторской техники и одновременно активно экспериментирует как композитор, пытаясь найти свой собственный путь. Он склоняется к Второй Венской школе, которая определяет его суровый и богатый музыкальный язык, окрашенный сериализмом, далеким от эклектики его коллеги Альфреда Шнитке.

В 1964 году Денисов пишет кантату для сопрано и камерного ансамбля «Золото инков» на стихи Габриэлы Мистраль, посвященную посвященный Пьеру Булезу. Только благодаря поддержке Г.Н. Рождественского слушатели Ленинградской филармонии познакомились с этим произведением. Через год кантата принесла ему международное признание после серии успешных исполнений в Дармштадте и Париже. Пьеса понравилась Игорю Стравинскому, который писал, что «открыл для себя замечательный талант».

Денисов способствовал возрождению клавесина: так, в том же 1964 году он пишет пьесу «Итальянские песни» на стихи Александра Блока для сопрано, флейты, рога, скрипки и клавесина. Однако, Денисов был жестко раскритикован Первым секретарем Союза композиторов СССР Т.Н. Хренниковым за свои «западные влияния», «эрудицию вместо творчества» и «тотальный композиторский произвол». После этого исполнение его произведений часто запрещалось. Но Денисов писал только ту музыку, которая «звучала внутри». Он также утверждал, что научился больше у художников, чем у композиторов, поэтому ряд его произведений связаны с живописью: «Три картины Пауля Клее» для ансамбля, «Живопись» для оркестра по мотивам картин Бориса Бергера, «Женщина и птицы» посвящена Хуану Миро. Характерны и другие названия; «Точки и линии», для двух фортепиано в восемь рук, «Акварель», «Пейзаж при свете луны», «Жизнь в красном цвете» и другие.

В 1979 году на VI съезде Союза композиторов Денисов был внесен в черный список, как один из «семерки Хренникова» за несанкционированное участие в ряде фестивалей советской музыки на Западе.

В 1980 году в Гамбурге состоялось первое исполнение «Реквиема». Это мрачное, поразительное произведение по мотивам произведений Франциско Танцера исполнялось на английском, французском, немецком языках и латыни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное