Забытые войны России

Немало фактов дают опубликованные рядом исследователей и мемуаристов выписки из приказов министра обороны и приказов командующего войсками Туркестанского военного округа – высшее руководство в годы афганской войны регулярно доводило до сведения офицеров служебную информацию о воинских преступлениях. Часть подобной информации была раскрыта журналистами различных СМИ бывших союзных республик в 90-е годы минувшего века, ещё на гребне перестройки или в хаосе распада СССР.

Естественно, немало фактов по данной теме разбросано среди мемуарной литературы участников Афганской войны, в том числе в воспоминаниях и интервью военных юристов, судей и сотрудников военных трибуналов. При всей специфичности мемуарного жанра, он тоже немало добавляет к указанным выше источникам.

Немногочисленную, но очень любопытную статистику, вкупе с отдельными фактами работы и быта «афганских» трибуналов можно найти, перелопатив публикации пресс-служб различных военных и гарнизонных судов Российской Федерации. Пусть и крайне редкие – пересчитать буквально по пальцам одной руки, – но есть и появившиеся уже в XXI веке академические исследования работников юстиции и МВД, затрагивающие данную тему. Словом, при всех понятных сложностях, всё же у нас имеется возможность описать и оценить войну с преступностью на фоне той войны в Афганистане, последней войны СССР.

«В Шинданде, в Кандагаре и в Баграме опять на душу класть тяжелый камень…»

Итак, начнём с финала, каковым для большинства преступлений является суд, выносящий приговор, – с военных трибуналов, работавших в 1980–1989 годах на территории Афганистана. Общеизвестно, что основу «Ограниченного контингента советских войск» в той стране составляла 40-я общевойсковая армия, изначально в декабре 1979 года сформированная на территории Туркестанского военного округа. Данный округ охватывал часть советской Средней Азии – Узбекистан с Туркменистаном – и был основным руководящим звеном и ближним тылом для всех наших войск, пребывающих на землях Афганистана.

Армия под № 40, как полагалось в СССР всем воинским объединениям этого уровня, имела свой трибунал. Он начал работу в Кабуле на 43-и сутки ввода наших войск – уже 6 февраля 1980 года. В документах советского времени то был 167-й военный трибунал, или в/ч полевая почта 07959. Согласно армейским штатам, трибунал такого уровня состоял из шести судей (включая председателя и его заместителя) и пяти адвокатов-юрисконсультов. И судьи, и адвокаты носили погоны, все были военными юристами.

Поскольку речь идёт об армейском суде, а также о долгой, пусть и необъявленной войне, то, по слухам, при 167-м трибунале с апреля 1981 года работала 14-я специальная расстрельная команда ГВП, Главной военной прокуратуры. Впрочем, это именно слухи и urban legend, подтверждение или опровержение которым историки смогут отыскать лишь после 2065 года.

Зато не легенда, а факт, что именно из сотрудников главного советского трибунала в Афганистане вышло немало крупных чинов постсоветской юстиции. Например, до конца 2020 года почти десятилетие Генеральным прокурором Белоруссии был Александр Конюк, в 1985–1987 годах служивший старшим судебным секретарём трибунала 40-й армии в Кабуле.

Помимо располагавшегося в столице Афганистана армейского трибунала, в годы войны работали гарнизонные трибуналы в крупных провинциальных центрах – в Джелалабаде, Пули-Хумри, Шинданде и Кандагаре (при написании этих строк автору невольно вспомнилось известное песенное: «В Шинданде, Кандагаре и Баграме опять на душу класть тяжёлый камень…»). То были в/ч, восковые части с номерами полевой почты соответственно: 22456, 51020, 51032 и 34107.

Первое время гарнизонные трибуналы соответствовали понятию «полевой» в прямом смысле этого слова. Как вспоминал позднее подполковник юстиции В. И. Шелковой, ставший в 1980 году первым председателем военного трибунала в Пули-Хумри на северо-востоке Афганистана: «Первую зиму трибунал гарнизона располагал лишь одной палаткой. В ней разместился весь личный состав, а также имущество. Палатка была жильем и служебным помещением. Печь топили по очереди всю ночь, так как тепло из палатки быстро выветривается. Понятия „свободного времени“ за полтора года у нас не было…»

Служба в подобных войсковых частях явно не была лёгкой и спокойной. Председатель военного трибунала в Шинданде подполковник юстиции Рабочий Виктор Иванович, возвращаясь из Афганистана, 3 сентября 1986 года в возрасте 44 лет умер от сердечного приступа на главной перевалочной базе «ограниченного контингента», на аэродроме Тузель под Ташкентом. Как тут опять не вспомнить афганские строки барда Розенбаума: «Ты поймал под Вязьмой шрапнель, / Я летел из-под Герата в Тузель…»