Забытый чародей. Подруга на день

- Супруг не подозревает об истинной ценности карты, хотя и считает раритетом. Она, действительно, старая. Но сохранилась идеально. Благодаря магии, разумеется. Видите ли, Яна, за последние десятилетия история туза обросла легендами. Одна из них гласит, что он проклят и приносит несчастья владельцам. Другая, что при правильном использовании карта может сделать человека очень богатым.

- Обе легенды недалеки от истины, - усмехнулась я.

- Верно, - чародей знаком поманил меня к лестнице. - Симаков не верит в мистику. Но не сомневается, что сверхъестественное притягивает людской интерес. Он искал покупателя, способного оценить бубнового туза по «достоинству». Однако не успел пристроить его, загремел за тёмные делишки. Карта, как и другое имущество, осталось у супруги. Заключенный уверен, что туз, по-прежнему, у неё. Но, как мы с вами знаем, это не соответствует действительности. Следует выяснить, при каких обстоятельствах госпожа Симакова рассталась с картой. Это ваша задача.

- Моя? - переспросила я, споткнувшись о верхнюю ступеньку.

- Да. Вы прекрасно умеете заставлять собеседников рассказывать и показывать необходимое. Мне же нужно передохнуть. Старое проклятье, - Устинов развел руками. - Чтобы покинуть места заключения, мне требуется много энергии. Теперь я должен экономить силы, чтобы подготовиться к встрече с похитительницей Руфины. Неизвестно, на какие сюрпризы дама способна.

Я мрачно кивнула. Прежде у меня, действительно, не возникло проблем с добыванием информации магическим путём. Но когда на плечи взваливают груз ответственности, как назло, из глубины сознания выползают сомнения в собственных силах.

На втором этаже клиники было не многолюдно. Всего-то трое пациентов у разных кабинетов. Устинов остановился у самой дальней двери, на которой висела табличка: «Симакова Валентина Павловна, невролог, врач высшей категории». Своей очереди никто не ждал, но изнутри раздавались приглушенные голоса.

- Пойдёмте, - распорядился чародей. - Наше дело не терпит отлагательств.

Мне стало неловко. Неприлично врываться во время приёма. Но Алексей Данилович прав, жизнь Руфины важнее. Я распахнула дверь и первой шагнула в кабинет доктора Симаковой. На меня глянули две пары глаз: темно-серые через стекла очков и блеклые голубые. Одни - вопросительно, вторые - возмущенно. Однако круглолицый пациент не успел сказать, что думает о вторжении. Я спиной ощутила приятное тепло. Магическая энергия чародея скользнула вглубь комнаты, заставляя присутствующих успокоиться.

- Ложитесь на кушетку и поспите, - приказал Устинов мужчине, из недовольного вмиг превратившегося в полностью расслабленного и умиротворенного. - Яна, ваша очередь.

Я устроилась на освободившемся стуле, закинула ногу на ногу. Подбадривающе улыбнулась доктору Симаковой, хотя округлая дама с короткими мелированными волосами в этом не нуждалась. Валентина Павловна была настроена вести приём, полностью позабыв о предыдущем пациенте.

- Что вас беспокоит? - спросила она благодушным тоном врача платной клиники.

«Спина», - чуть не брякнула я, вспомнив беспокоящую в последнее время часть тела.

А вслух сказала, ловко кладя ладонь поверх кисти докторши:

- Расскажите, кто забрал бубнового туза вашего мужа?

- Туза? - переспросила женщина рассеянно, поправляя массивные очки свободной рукой.

- Старинную карту, - подсказала я, не сводя с Симаковой пристального взгляда. Её лицо, при упоминании «раритета» из спокойного сделалось озабоченным.

- Но об этом нельзя говорить, - прошептала она заговорщицки, наклоняясь ближе.

- Мне можно, - заверила я, но Валентина Павловна замотала головой.

- Никому нельзя, - отрезала она сурово и глянула с укором.

«Прикажите ей», - посоветовал Алексей Данилович мысленно. - «Вы способны пробить бронь».

Я поморщилась, чувствуя себя, как на экзамене. Не будь жизнь Руфины в опасности, решила бы, что чародей меня проверяет.

- Говори! - велела я жестко, сжимая полные пальцы докторши. - Немедленно!

И впилась взглядом в зрачки, надеясь проникнуть дальше, как это случалось с другими «допрашиваемыми». Виски заныли, запульсировали, как при надвигающейся мигрени. Но приказ подействовал. Вместо черных точек в блеклых глазах, я увидела разноцветные всполохи и тень стены - призрачной, растворяющейся в небытие по моему желанию. Следом явилась картинка. Не столь яркая, как прежние. Боль сразу исчезла.

- Я была дома. Одна. Никого не ждала, - послушно пролепетала женщина.

Моему взору предстала комната. Совершенно безвкусная. С уродливым, броским рисунком на обоях, пестрым ковром на полу, кричащей алой скатертью на столе. Мебель покупалась недавно, но оттенки шкафа и стульев плохо сочетались. Темные шторы были раздвинуты, но в помещении господствовал сумрак из-за непогоды за окном. По стеклу бежали крупные капли, отчаянно мечтая просочиться внутрь.

- Она пришла сама. Та женщина.