Забытый легион

Когда Ромул увидел, что на них мчится во весь опор конный отряд, у него широко раскрылись глаза. Им предстояло выдержать мощный удар.

— Сомкнуть ряды! — прогремел Дарий. — Задние, держаться крепче!

Щиты с глухим стуком соприкоснулись, воины напряглись. Но никто не попятился. Что бы ни случилось, исход битвы уже был ясен.

И тут враги ударили. Лошади на скаку прорвали стену римских щитов. Ромул отлетел в сторону и ударился головой. Оглушенный, он повалился на Феликса. Несколько мгновений он лежал, ничего не соображая. А потом почувствовал, что низкорослый галл яростно трясет его за плечи и громко кричит.

— Бренн! — Феликс смотрел на него дикими глазами. — Бренн!

У Ромула вдруг защемило под ложечкой. Он с усилием поднялся на ноги, пытаясь сориентироваться в водовороте сверкающих мечей, сражающихся людей и покрытых пеной конских крупов. Вскоре ему удалось понять, что прорыв согдийских кавалеристов все же увяз в задних рядах заслона легионеров. Неимоверным усилием римляне остановили конников. Больше не было сплошной оборонительной линии, был беспорядочный бой, в котором каждый дрался сам за себя, и, чтобы уцелеть самому, нужно было без разбора убивать всех оказывающихся поблизости врагов.

— Вон там! — кричал Феликс, указывая мечом вперед.

У Ромула перед глазами наконец-то прояснилось. Бренна тоже сбили с ног, и, когда он поднялся, его уже окружал десяток всадников, не терявших надежды вырваться на свободу. Согдийцы яростно атаковали галла, рубили его длинными кавалерийскими клинками. Ромул заметил, что Бренн движется медленнее, чем обычно.

— Туда! — заорал Ромул, разглядев на правой руке друга глубокую рану. А ведь он всегда держал оружие в правой! — Он долго не продержится.

Феликс мрачно кивнул, и они устремились в сторону этой отчаянной схватки, походя расправившись быстрыми ударами мечей с двумя всадниками, пытавшимися преградить им дорогу. Лошади убитых кинулись прочь, освободив легионерам путь. Ромул подобрал копье, вывалившееся из руки одного из убитых. Крепко держа древко, он тут же вогнал его в бок приблизившемуся наезднику, вырвал оружие и побежал дальше, даже не взглянув на падавшего с лошади врага. Этим копьем молодой воин убил еще одного противника, а потом ему пришлось схватиться с громадным согдийцем. Обмениваясь с ним ударами, Ромул ухитрялся поглядывать на Бренна. Галл пока держался. Пока. На его руках и лице появилось несколько свежих ран, но, как ни странно, Бренн, похоже, не испытывал страха.

Изловчившись, Ромул подрубил ногу лошади противника и, когда она начала брыкаться, начисто отсек согдийцу левую руку. Неужели сегодня тот самый день, о котором Тарквиний говорил во время отступления под Каррами, и Бренн погибнет, сражаясь в одиночку, совсем рядом со своими товарищами? Страх стиснул ему горло. Только не это. Только не Бренн. Только не сейчас.

За это время Феликс разделался еще с одним согдийцем, троих убили другие легионеры. Остались только предводитель и один его телохранитель. Увидев приближение Ромула и Феликса, главный что-то повелительно выкрикнул и кивнул в их сторону. Судя по всему, он очень хотел убить Бренна.

Когда хорошо обученная лошадь согдийского предводителя попятилась и, встав на дыбы, лягнула передними ногами, галл только усмехнулся. Он был уверен, что находится достаточно далеко. И все же одно копыто ударило его по шлему. Ноги Бренна подкосились, глаза остекленели, он упал на колени. Со злобной ухмылкой предводитель истребленного отряда поднял копье. Время словно замедлилось. Ромул отчетливо представлял себе, что произойдет дальше. Но ему преграждал дорогу телохранитель. Не задумываясь, Ромул кинулся вперед и пронырнул под ногами лошади. Единственная надежда была на то, что Феликс увидит его действия и вступит в бой с всадником, заставив его защищаться. А Ромул, не оглядываясь, вскочил на ноги и выхватил из ножен кинжал.

Невероятно, но Бренну удалось отразить первый удар копья, хотя его движения были очень медленными и неверными. Второй удар должен был оказаться смертельным. Ромул действовал без малейшей задержки. Он отвел назад правую руку и метнул нож в узкую незащищенную полоску плоти согдийского вождя между воротом кольчуги и шлемом. Это был безнадежный бросок — среди бушующей битвы, в человека, сидящего на пляшущей лошади.

Но Ромул вложил в бросок все свое мастерство, всю свою силу. Полет ножа направляла его любовь к Бренну. И клинок вонзился по рукоять в шею согдийца. Убитый на месте бородатый воин свалился с седла.

Ромул, давно сдерживавший дыхание, с силой выдохнул. Его сердце отчаянно колотилось, но Бренн был жив.

— Ромул? — пробормотал Бренн, широко улыбнулся и упал, лишившись чувств прежде, чем успел коснуться земли.

Молодой воин поспешил встать над другом. Он был готов защищать его от кого угодно. К счастью, битва уже подходила к концу, наездники один за другим падали наземь. Вскоре к Ромулу присоединился Феликс, телохранитель согдийского вождя истекал кровью неподалеку.

— Ловок ты ножи бросать, — с искренним уважением сказал коротышка галл. — Ты, как я понимаю, жизнь ему спас.