Забытый мир

- Все мы рождаемся одинаковыми. Мальчики или девочки, благородные или простолюдины, богатые или бедные. Живые или из стали. Все на одно лицо. Свой собственный облик обретаем позже, взрослея и совершая поступки. Становимся умными или дураками, честными или подлыми, храбрецами или трусами. Мысли и намерения не имеют значения, слова - просто набор звуков, которым мы произвольно придаем смысл. Такими как есть, нас делают наши поступки. Только не те, что были когда-то давно, когда мы показали себя героями у всех на виду, а те, что совершаем прямо здесь и сейчас, ведь живем мы не в прошлом, живем только в этот момент. Наш друг Джон уже не живет здесь и сейчас. Жить он сможет только в нашей памяти. И не важно, кем он считал себя, о чем думал и чего желал. На все оставшиеся времена он будет таким, каким был во время последних своих мгновений.

- Мы тебя не забудем, - сказал Марк и вытер с правой щеки покатившуюся слезу.

Где-то внутри Петера снова раздалось хихиканье, но уже далеко не такое веселое, словно смеялся сломавшийся механизм, которому совсем не до смеха, но он не знает, как остановиться. Из памяти всплыли образы разрушенных памятников и обелисков, непонятные знаки забытых языков и Петер признал - человеческая память коротка, не им давать такие громкие обещания. Но они сделают все, что в их силах.

- Что, пошли? - спросил Марк.

Петер кивнул. Перед входом он обернулся, бросив последний взгляд на робота, и вышел. Подхватил стоявший у стены мешок, закинул на спину и зашагал по очередному, тысячному, наверное, коридору. Все их существование в последние дни свелось к блужданию по бесчисленным тоннелям и проходам. Непонятно, как в этих замкнутых пространствах жили раньше люди.

Попетляв по цехам и техническим помещениям они вышли в длинный широкий проход, близнец того, что встретил их на противоположной стороне. Примерно через милю нашлась нужная дверь. Ее было не трудно отличить от остальных - сделанная из серого, холодящего ладонь металла, она контрастировала с радостно белыми дверьми с блестящей поверхностью.

Вагона внизу не оказалось. Марк потыкал в пульт, толи наудачу, толи что-то поняв. Через пару секунд на пульте замигал зеленый значок. Марк снял мешок и уселся на него. Петер последовал его примеру.

- Надо было еще поискать таблеток, - сказал Марк после паузы.

- Зачем они нам? - равнодушно откликнулся Петер. - Хочешь подольше растянуть это удовольствие?

- Чего добру пропадать? - рассудительно заметил Марк. - Двухвосткам что ли оставлять?

- Двухвосток там нет. Яйца мы с тобой все побили.

- Другие наползут.

- Это вряд ли. Если бы они все понимали, как сюда добраться, их тут целая орда бы кишела.

Марк не ответил. Он ушел в себя, уставившись остекленевшим взглядом в стену. У Петера тоже не было большого желания разговаривать, он закрыл глаза и привалился к стене. Тут же возникла тягучая боль в левом локте, пошла вверх и вниз по руке. Рановато сработал амулет леди Евгении тогда, не дождался конца боя, теперь мучайся. Хотя с другой стороны, если бы он помедлил, то конца боя не дождался бы я сам, признался себе Петер. По одной жизни нам волшебница все-таки сохранила...

За дверью тамбура громыхнуло, и ровным белым светом загорелся новый значок.

- Катафалк пришел, - сказал Марк и поднялся. - Вставай, нам в последний путь пора.

Петер морщась, поднялся и пошел вслед за товарищем. Снова громкое шипение, в тамбуре из них начал уходить вес, словно они переходили из разряда людей в класс призраков. Петер немного приподнялся над полом, и когда дверь, по заведенной привычке, зашипела и отворилась, он, оттолкнулся от стены и вплыл в вагон.

- Я вот одного понять не могу, - сказал за спиной Марк, - почему в одном месте притяжение то есть, то нет? Шипение - это давление уравновешивается, а почему в этот момент гравитация пропадает?

Петер, уже пристегивающийся к креслу только пожал плечами:

- Слишком много здесь этих "почему". Наверное, они все и вымерли от переизбытка "почему".

- Почему они вымерли, я знаю, - перебил Марк, - а вот как они умудрились дойти до такого уровня техники, мне непонятно.

- Технический прогресс, - равнодушно ответил Петер.

Марк пристегнулся, механический голос сказал что-то непонятное, дверь снова зашипела, вагон дернулся и начал набирать ход.

- Нет, - упрямо сказал Марк. - Видел я их прогресс. Они только удовлетворяли свои потребности. Если силу пара и электричество еще можно назвать по-настоящему необходимыми для развития человечества изобретениями, то все, что делалось дальше, было или для развлечения, или для облегчения и так не слишком тяжелой жизни.

- Ты упрощаешь, - сказал Петер, рассматривая зеленую планету в иллюминаторе.

- Да, - согласился Марк, - но по сути то я прав. Все, чего хотели люди прошлого - это развлечения. Трахаться, пить, жрать всякий дурман, а позже вообще, все свои грезы и наслажденья прямо в мозг пихать. В мыслители или ученые никто из них не стремился.

- Так уж никто, - скривился Петер.