Забытый мир

Что-то почувствовала, понял Ганнар. Он обвел горизонт прежним, скучающим взглядом. Ничего. В этот момент пустынник начал валиться влево и оттолкнулся от бока коня, которого инерцией столкнуло с дороги. Произошло это с такой скоростью, что Ганнар не успел рассмотреть в смазанных движениях, руками или ногами толкался Рикарт. Вокруг приземлившегося грязно-желтого силуэта раскрылся сверкающий стальной диск смазанного от скорости меча и Ганнар, наконец, увидел. Он тысячу раз смотрел через простое стекло, через прозрачные призмы и кубы, через стеклянные сосуды, наполненные водой, через морские трубы, и знал, что проходя даже через самый прозрачный предмет, свет преломляется. Но тут перед ним предстало абсолютно прозрачное нечто. Только когда расплывшийся в широкую полосу меч Рикарта рассек воздух, из ниоткуда материализовалась тысяча мелких кристаллов, на один миг составила потрескавшуюся человекоподобную фигуру и разлетелась мириадами сверкающих бриллиантов. Через секунду, соприкоснувшись с мечом пустынника, проявилась и пошла трещинами следующая фигура. Ганнар обнажил меч, глядя, как ослепительными брызгами взорвался уже третий прозрачник, но следующие удары Рикарта не имели такого эффекта. Сзади послышалось жужжание, на слух, хорошего такого, матерого шмеля. Ганнар повернулся к госпоже и в последний момент увидел, как из ее руки полетело что-то к ногам пустынника. Жужжание оборвалось, во все стороны брызнули клубы переливающегося прозрачного газа и на дороге проступили еще четыре фигуры. Три заходили слева, еще один, обходя Рикарта и Змея с правой стороны, спустился с дороги. Пустынник бросился влево, меч его снова стал диском, во все стороны полетели осколки. Дальше Ганнар уже не видел, он спрыгнул с коня навстречу прозрачнику, заходящему справа. Радужный газ завихрился от движения невидимого меча, Ганнар не стал парировать удар клинком, не зная, как поведет себя при встрече с неизвестным материалом сталь, пусть и далеко непростая. Он кинулся вперед, ударившись плечом в невидимое тело, правая рука ударила снизу вверх, в левый бок, туда где у человека находится селезенка. Лезвие с трудом вошло в неожиданно тугую плоть. Левое плечо ожгло холодом, Ганнар пригнулся, зацепил рукой ногу призрака, еще раз ударил плечом, противник потерял равновесие и начал заваливаться. На миг мелькнула рукоять меча, воткнутого в пустоту, от нее вверх и вниз проползла извивающаяся трещина, сверкающая радужными краями. В следующий момент левая рука устремилась вперед, зажатый в ней кинжал вошел в голову падающего призрака, на секунду проступили гротескные черты лица, по черепу пробежали трещины, и он раскололся на несколько больших кусков. Почувствовав короткий укол сожаления, что не получилось разбить врага так же эффектно, как Рикарт, Ганнар обернулся.

Пустынник стоял, опустив меч. Проследив за его взглядом, Ганнар увидел последнего призрака. Видимость тому придавал не только газ, но и два топорика в голове и четыре арбалетных болта в теле. Через секунду в стеклянном теле болтов стало на три больше и оно, изойдя трещинами, начало разваливаться на куски. Ганнар взглянул на свой отряд, ощетинившийся копьями и мечами, хозяйка, не к месту полезшая в начале схватки вперед, теперь где-то в середине, отсюда не видать, хорошо сработали.

- Неплохой газ, - с одобрением сказал Рикарт и махнул рукой.

Радужные клубы, завертелись, сверкая праздничными искрами. В этот момент со стороны остального войска с криком налетели всадники. Впереди граф Бертран, с выпученными глазами и занесенным мечом.

- Что здесь? - закричал он.

- Все нормально, - произнесла леди Евгения, выбравшаяся из рядов своей охраны. - Нас немного проверили на бдительность.

Граф повернулся к Ганнару и увидел у него под ногами потрескавшееся стеклянное туловище.

- Что это? - ошарашенно спросил он.

- Неприятности, - ответил Рикарт. - Серьезные неприятности.

Глава 11

Весь день они лежали на черном полу, предаваясь столь же черным мыслям. Над ними высилось изваяние безразличного ко всему бога. Последние дни Петеру казалось, что он сам все больше похож на этого идола. Также беспросветно молчит и все равнодушней смотрит на приближающийся конец. Еще бы научится не чувствовать голод и жажду, и Петер с радостью согласился бы на роль каменного истукана. В животе, как по команде, заурчало. Не стоило вспоминать о еде. Рядом, услышав урчание, заворочался Марк. Сев, он потянулся к пустому бурдюку, помотал его из стороны в сторону, как тряпку. Выдернул пробку и поднес ко рту. Кадык его дернулся один раз, и рука протянула бурдюк в сторону Петера. Петер взял его, тоже помотал, оценивая вес, хотя, по правде никакого веса уже не было, и приложился, сделав один глоток. Марк забрал кожаный мешок и вставил пробку. Скучающий взгляд его прошелся по залу, ища, за что зацепиться.

- Давай что-нибудь у идола спросим?