Забытый мир (полная версия)

Не было ни адвокатов, ни прокуроров, ни присяжных. Они были не нужны. Правительственные психологи на продолжении четырёх дней спокойно допрашивали обвиняемых в тюрьме, предоставив на суд психозаписи — доказательства полные и неопровержимые.

Главный судья не спеша зачитал решение стоявшим перед ним Карлину и землянам:

— В нашем судебном разбирательстве было рассмотрено весьма сложное дело. С одной стороны, подсудимые нарушили закон Контроля и бросили вызов его должностным лицам. С другой стороны — они доказали практическую возможность разработок солнечной фотосферы, что представляет собой неисчислимую ценность для этой и любой другой Системы в галактике.

— Оправдать их на том основании, что всё окончилось благополучно, мы не можем, — продолжал он. — Иначе и другие будут считать, что в исключительных обстоятельствах можно переступить закон. Мы не допустим создания подобного прецедента. И тем не менее суд сожалеет, что должен вынести установленное наказание.

Карлин знал: так и должно быть. Но теперь ему было уже всё безразлично. Он просто устал.

— Вы приговариваетесь к двум годам тюремного заключения с содержанием в тюрьме Ригеля, а также к аннулированию ваших лицензий космонавта или сертификата космического инженера, в зависимости от того, что у вас есть. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. — И тут судья быстро добавил: — Однако, по усмотрению суда, тюремный срок объявляется условным, срок аннулирования ваших документов устанавливается в один год с даты оглашения приговора!

Лоссер облегчённо выдохнул.

— Ну надо же! А я было решил, что Ригеля нам не избежать!

Главный судья встал.

— А от себя лично, — негромко добавил он, — мы бы хотели поздравить вас, парни, с великим открытием!

К ним подошёл Росс Флоринг.

— Год отстранения — это недолго, — улыбнулся он, и Карлин устало кивнул.

Когда во главе с гигантской фигурой Харба они вышли на солнечный свет, то были встречены оглушительным рёвом ожидавшей снаружи толпы. Людям Земли не нужно было умерять свою благодарность.

Харб мрачно молчал, проталкиваясь сквозь толпу к Марне и старому Грампу. Карлина окружили восторженные люди, хлопали по плечу, трясли руки, а один старик, схватив его за рукав, прокричал:

— Мы, земляне, показали всем, что именно мы — открыватели космоса!

— «Мы, земляне?», — внезапно, впервые за все эти дни, затуманенный разум Карлина ощутил прилив гордости, словно от заслуженной награды.

Он боялся смотреть в бледное лицо Марн. Но та была спокойна.

— Не думай о Джонни, Карлин! Женщины Земли две тысячи лет отправляли своих мужчин в космос, а возвращались они не всегда.

К ним присоединился Флоринг.

— Идёмте, я хочу вам кое-что показать, — сказал офицер.

Он повёл их к возвышавшемуся Монументу Пионерам Космоса.

Они подошли. Карлин взглянул на пьедестал, и его глаза затуманились. Впервые за столетие в конце списка появилось новое имя: «Джон Ленд».

Глаза Марн сияли, и Харб тоже, казалось, испытывал гордость. Лишь старый Грамп печально проговорил:

— Разве имя на камне заменит мне моего мальчика? Я слишком стар для этого…

В этот вечер за ужином в старом доме на гребне холма люди сидели в полной тишине. Стол казался слишком большим, и слишком часто они оглядывались, словно слыша знакомую прихрамывающую походку и весёлый голос.

Но была у Карлина ещё одна гнетущая новость. И он никак не мог собраться и сообщить её.

— Тут кое-что выяснилось в процессе подготовки психозаписей для суда, — произнёс он наконец. — У меня больше нет никаких признаков звёздной болезни.

— То есть ты вылечился? — удивился Харб. — Так это прекрасно. А ведь точно — ты ж благополучно добрался до Солнца! Да, я должен был догадаться.

— Психиатры говорят, — продолжил Карлин, — что зафиксированы случаи, когда люди звёздным миров привыкают к Земле очень быстро. Похоже, я один из них.

И неловко добавил:

— Теперь я могу вернуться домой на Канопус, хотя придётся целый год работать в офисе. Только вот корабль на Канопус отбывает сегодня вечером, и другого несколько недель не предвидится.

— Неужели ты летишь сегодня? — воскликнул Харб. — Зачем так спешить?

Карлин ответил с чувством нарастающей тоски:

— Я думал, что улечу не скоро. Но теперь я здоров и мне здесь нечего делать.

Карлину хотелось, чтобы Марн прервала его, запротестовала. Но она только тихо сказала:

— Я отвезу вас в космопорт.

— Думаю, я бы предпочёл дойти пешком, — медленно произнёс Лэрд. — Уж и не знаю почему, но мне это кажется правильным. Здесь недалеко, да и багаж я уже отправил.

— Тогда я провожу немного, — решила Марн.

Уже смеркалось, когда Карлин, простившись с Лендами, в сопровождении Марн отправился по старой бетонке.

Они дошли лишь до первого поворота и остановились.

— Прощай, Марн, — сказал инженер, но девушка молча отвернулась.

Карлин некоторое время стоял, затем резко повернулся и пошёл дальше. На востоке сияющим щитом вставала Луна, и серебряная летняя тишина лежала над всем миром, едва нарушаемая шелестом ветвей и тихим жужжанием насекомых. Ночь была тёплой и тихой.