Забытый. Москва

Теплынь, навалившаяся на землю с филипповок, так никуда и не отступила. Апрель был уже просто жарким, хотя, правда, упало несколько дождей. А в мае, даже когда черемуха цвела, не охолонуло и дождичка ни одного. В конце месяца по лесам кое-где уже занялись пожары.

Бобер, которому Великий князь расширил поле деятельности для реорганизации армии Волоколамским, Можайским и Звенигородским уделами, мотался между этими городами и Москвой, не обделяя вниманием и базы своей, Серпухова. Там его и застала хотя и ожидаемая, но от того не менее отвратительная весть: Михаил Тверской возвращался из Сарая с ярлыком на Великое княжение Владимирское.

Приходилось бросать все (на Владимира, Константина, монаха) и отправляться в Москву. Конечно, что делать и как делать, решать будут Алексий с Феофанычем, но присутствие его, как главного, теперь уже вполне утвердившегося военного советника Великого князя, было обязательным. И по статусу, да и по делу тоже. Ведь если Михаил ехал с ярлыком, то и с татарским послом, тем, кто его будет сажать на Великий стол (таков был обычай), а татарский посол без внушительного эскорта на такие мероприятия не ездил. В теперешних условиях (что там мог наплести на Москву Михаил? что выклянчить у хана?) этот эскорт мог обернуться целым войском, и тогда...

Тогда - либо отдавай ярлык Михаилу, либо бей татар. А это рановато. "Эх-х!.. Попадись мне этот Мишка на узенькой дорожке! Не послушал бы я даже Алексия. Снес башку - и все проблемы решены. Сволочь упертая!"

В Москве, однако, его успокоили - войска не было. Было обычное посольство, хотя и большое. Оно двигалось вверх по Волге с обычной медленной важностью, посылая впереди себя гонцов ко всем русским князьям, приглашая их во Владимир, к ярлыку.

Ждали такого гонца и в Москву. Когда тот прибыл, его отпустили без всякого ответа. Отношение к новому владельцу ярлыка было определено, план действий принят и одобрен Алексием. Более того, он уже вовсю приводился в исполнение. Во все концы, ко всем подчиненным, зависимым, полузависимым и даже независимым князьям скакали в пику ордынским послы московские с требованием: к ярлыку не ехать! Михайловых послов к себе не пускать!

Московские полки под командой самого Великого князя вышли к Переяславлю, перекрыли Нерльский волок, закрыв таким образом Владимир от всяких посягательств Твери.

Владимирцы, отчаянно труся (но что им оставалось делать?), вежливо, но решительно отказали посольству в приеме. В ответ на приказ принять нового князя они дипломатично обратились не к послу, а к Михаилу, объясняя, что Великий князь у них уже есть, что они никак не могут сажать еще одного, и просили сначала разобраться с князем Московским.

Неизвестно, какие чувства испытывал татарский посол, Михаил же, конечно, был взбешен. Но силой войти во Владимир он не мог (силы этой под рукой не оказалось, из-за проклятого Нерльского волока) и ему пришлось протащить посольство дальше по Волге, аж до Мологи (сейчас на этом месте Рыбинское водохранилище). Он с удовольствием довез бы его и до Твери, но татары заупрямились. Несолидно как-то выходило: пришли сажать князя во Владимире, а нас не пускают! И тянут дальше куда-то, в Тверь, о которой у татар еще со времен Михаила Святого сложилось (и не менялось!) очень нехорошее мнение.

Потому татарский посол задержался в Мологе, отправив оттуда еще одну грамоту Московскому князю с приглашением ехать к ярлыку.

* * *

"К ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу; а тебе, послу, путь чист".

Из летописи. Ответ князя Дмитрия татарскому послу Сары Ходже.

Послание обсуждали впятером: митрополит, Великий князь, Бобер, Василь Василич и Данило Феофаныч.

Алексий посмотрел значительно на каждого, задержав почему-то взгляд на Бобре (отчего каждый из сидящих сразу сделал для себя какой-то вывод: Великий князь радостный, Бобер недоуменный, Василь Василич неприятный, а Феофаныч тревожный), и без всяких предисловий приступил к главному:

- Вопрос один. Вопрос простой. Но в ответе на него ошибиться нельзя. Так вот: как сделать? Проигнорировать грамоту посла и снестись через его голову прямо с Мамаем или улестить посла и обращаться дальше уже вместе с ним?

- Посла улестить просто, - Василь Василич покусывал губы, размышляя, но он человек подневольный. Его прислали с определенным поручением, и он должен его выполнить, иначе сам голову потерять может. И может быть - он всей душой! Но как ослушаться хозяина?

- Но если мы сразу к Мамаю полезем, то сами налетим как раз на это почему ослушались?! - Бобер возразил с полувопросом.

- Главная наша слабость тут вот в чем, - вступил Феофаныч, - Михаил ездил сам, унижался, просил, вымаливал. И на нас клеветал. А клеветать ему было легко, и склонить на свою сторону татар тоже легко, потому что мы туда давно перестали ездить. Я имею в виду высоких лиц. Отделываемся кое-какой данью (тоже как в насмешку) и все. Потому и дали ярлык Михаилу, что он выразил ЛИЧНУЮ покорность...