Забытый - Москва

- Уфф! - у Дмитрия гора свалилась с плеч, он успокоился, да и злость поднялась - давно уже не делали ему так больно, - Ну, козел!..

Он пошел на великана так уверенно, будто этот удар ногой (какой уж он там оказался? Так, пустяк..) нанес противнику смертельную рану. Атаман забеспокоился, повнимательней взглянул на противника... И пропал!

Дмитрий впился взором в один, смотревший именно в него, глаз. Глаз застыл, остекленел и стал раскрываться.

Разбойники ничего не поняли. Они только в страхе и изумлении раскрыли рты. Дружинники обалдели (они попадали бы со смеху, если бы не серьезность момента!): один глаз атамана начал вращаться и беспорядочно бегать в разные стороны, в то время как другой остановился и помертвел. Это было так смешно и так жутко одновременно, что все замерли в ужасе - что же будет?!

Атаман попятился, прижав руку с топором к груди, а левой беспомощно отмахиваясь, как от пчелы. Отступал он недолго. Зацепившись ногой за невыкорчеванное корневище, упал навзнич и истошно, по-бабьи завопил. Дмитрий подскочил, придавил коленом грудь и опять поймал его глаз. Ударить не решился, хотя очень хотелось (за непроходившую жестокую боль в руке), ведь разбойник мог как тогда рыцарь... а он ему (и теперь особенно!) ох как был нужен живым!

- Ну что, Гриш?! Приплыл?!

- А-а-а!!! Помилуй, князь!!! Все приказывай, все!!! Помилуй только отвернись!!!

- Ну гляди, - Дмитрий отвел взгляд, поднялся, - помни, я зла тебе не желаю, я хочу только, чтобы ты меня слушался.

Атаман рывком сел, прикрыл глаза ладонью и долго, очень долго осторожно ощупывал их пальцами, словно испытывая или не веря, что они есть. Потом, опять рывком, вскочил на ноги и оглянулся на своих. Те стояли в полной прострации, и описывать их вид трудно и долго, и не надо.

- Видели?! - атаман пробежал своим неуловимым взором, кажется, по всем сразу. - Поняли?!

Разбойники и не думали что-либо отвечать.

- Теперь этого человека, - ткнул большим пальцем за спину, боясь оглянуться, - слушать как меня! Больше, чем меня! В сто, в тысячу раз больше! - опустил голову, увидел под ногами свой топор, схватил его, осмотрелся дико и, размахнувшись страшно (все вокруг присели в ужасе), шваркнул им в торчащий рядом пень так, что он вошел в дерево, как в землю, по самый обух, сел, закрыл руками голову и заплакал.

Бобер встал перед разбойниками и поднял булаву:

- Ну!

Те повалились на колени, загалдев:

- Помилуй, князь! Приказывай, князь! Не погуби...

- А ну все к атамановой избе - брысь! - Дмитрий махнул рукой и повернулся к своим: - Вы тоже.

Когда остались посреди поляны вдвоем, Дмитрий подошел к атаману и легонько хлопнул его по плечу. Тот подпрыгнул и сжался.

- Успокойся, Гриш, успокойся. Давай поговорим.

- Говори, приказывай, что угодно делай, только не смотри. А лучше убей.

- Зачем? Послужи мне, честным людям русским, сними грехи с души. А не то...

- Нет! Нет! Приказывай! Нет!

- Хорошо. Поедешь со мной. Всех, кого считаешь поспособней в бою или разведке, возьмешь с собой. Здесь я ничего не трону. Накажешь оставшимся, чтобы собирали детишек, баб, добришко все (добришка-то, поди, много накопилось?) и ехали в Нижний. Там спросят купца Ерошку Серпуховского, он приветит и разместит, да там и сам всех встретишь. И вот еще что. Главное! Самых жадных, но не глупых, пошли по лесу с вестью: лихих людей князь Дмитрий Константиныч прощает, на службу зовет, много милости обещает. А еще (ты ведь всех тут знаешь) самых ушлых и дошлых к себе, под свое начало зови. Обещай вольную жизнь, большие доходы и от Бога прощенье. Будете по пограничью князю служить, басурман сторожить, а что добудете, все ваше! Ну и остальное там... Пусть обмозгуют. Чуешь?

- А на кол...

- На кой черт вы мне на колах?! Хотел бы, так все твои б уже сидели!

- Да, Митрий Константиныч...

- Я не Константиныч.

- Как?! А сказал - князь.

- Князь. Но другой. Дмитрием меня зовут тоже. Но Михалычем.

- Ну Михалыч, так Михалыч. Видать, на силу всегда сила найдется. Эх-хе-хе... А я-то думал...

- Думал - всех сильней?

- Ага.

- А ОН? - князь показал на небо.

- Ну...ОН... Он далеко... высоко...

- Далеко... Так ведь ему послать кого - лишь моргнуть... А?

Атаман вскакивает, отшатывается, падает на колени:

- Неужто?!!

- Ну-ну! Пошутил я. Но ты мужик умный - сам смекай. Только потом. А сейчас собирайся! Все запомнил - что делать?

- Все! - атаман вскакивает на ноги, это опять атаман. Но уже совсем другой.

* * *

Засуетился народишко в Нижнем. Тут и так-то суеты всегда хватало: торжище, купцы, путешествующие, промышляющие, кто из Орды, кто в Орду, а то и набег... Но этим летом прибавилось кое-что еще.