Забытый пантеон: Ушедшие хранители Яви

– Вот ублюдки, – со злостью сказала Ядвига, – они уничтожили капище, построенное для поклонения богине Таре, это ее знак был на алтаре.

– Стоп, Тара? – спросил я ошарашенно, – Тара из моего сна? Так она богиня?

– Да, Сережа, она была добрейшая и умнейшая богиня, – ответила она, присев обратно на лавку. – Именно ее с братом ты и видел, уж не знаю почему, хотя есть догадки некоторые, потом проверим их. Так вот, она любила людей и создавала в этих местах свою страну, Тартарию. Она учила некоторых одаренных, с чистым сердцем девушек искусству врачевания, травничеству. Те в свою очередь обучали других, ее ученицы стали берегинями. Тара наделила их способностью не стареть и жить вечно, но они были не бессмертны, пусть смерть не приходила к ним, убить их было можно, чем и занимались приспешники Аспида последние столетия. И хоть они помогали людям, лечили, берегини были также отличными воительницами и могли за себя постоять. Но, увы, практически всех уничтожили. – Ее глаза наполнились слезами, и по щекам потекли две струйки.

– Это в смысле, когда святая инквизиция пачками сжигала женщин в Европе? – спросил я, вспоминая документальный фильм, который смотрел когда-то вместе с женой.

– Нет, то было совсем другое, они сжигали всех, кто хоть как-то пытался врачевать не молитвой, а знаниями природы, – ответила она, вытирая рукавом слезы, – Тех, кто искал спасение не в порошках, а в том, что дает мать – сыра земля. Ну, и просто кто-то избавлялся от надоевшей жены, женщины клеветали на соперниц. Хотя из тысячи женщин попадались и настоящие ученицы берегинь. Берегинь же, – продолжала она, – их выслеживали и убивали, загоняли как зверье. И, кажется, теперь знаю, каким образом, – сказала она, махнув головой в сторону шкатулки, в котором была фляга с настойкой, которую я так удачно подрезал у напоровшегося на дерево наемника.

– Ну да, – сказал я, вспомнив ее рассказ о настойке каламита и его интересную особенность, – с его помощью, наверное, не составит труда отыскивать все сверхъестественное. Так, а что в итоге случилось с Тарой? – спросил я с нетерпением, вспоминая, как видел и слышал, словно наяву, прекрасную девушку, которую иначе как богиней, назвать невозможно.

– Ничего не случилось, – ответила она с тоской. – Она, как и ее брат, впрочем, как и остальные, просто покинули Явь, тут в них уже никто не верит. Ушли и уже вряд ли вернутся, оставив этот мир на волю людей. Не оставив ничего. Хотя, – посмотрела она на меня ехидно, – похоже, что-то все же осталось. Слышала я от своей наставницы, что Даждьбог вроде как все же обрюхатил одну девицу, хоть это и считалось невозможным, видать, на то была воля Рода. И после этого в мире появились люди с частичкой бога, ни сил при этом, ни ума им не прибавилось. Даждев Сергей Антонович, – улыбнулась она, – вот эта частичка и до наших дней дожила, Даждев, потомок Даждьбога.

Вот оттуда и видения, и способность услышать обитателей леса, когда те хотят помочь.

– Кто? Я? – я аж охренел от такой новости. – Это, наверное, просто совпадение и адреналин, – попытался вразумить я старушку. – Да, в роду всегда были мальчики в каждом поколении, и девочки, впрочем, но прошла не одна тысяча лет.

– Вот именно! – сказала она с улыбкой. – Но, наверное, все эти годы твои предки не покидали Сибири, им всегда было тут комфортно.

– Это факт, – сказал я, задумавшись, – ни я, ни мои родители, ни их родители никогда не думали о переезде куда-нибудь в европейскую часть страны.

– Вот видишь, – сказала она и по-дружески стукнула меня кулаком в плечо. – И мы это скоро проверим. Беги пока, с дровами помоги, а я кое-какое, скажем, лекарство приготовлю из того отвара, что ты принес.

Я только махнул головой и вышел на улицу. После всего услышанного и тем более увиденного нормальный человек точно бы в психушку угодил. И тут поймал себя на мысли, что отнесся ко всему довольно спокойно, как будто так и должно быть. И кто, черт побери, она такая? Посчитав, что будет лучше успокоить мысли, отвлёкшись от всего, взял большой колун и пошел рубить чурбаки на дрова. Пение лесных птиц, чистейший воздух, наполненный ароматами сосен и физический труд способен очень быстро успокоить человека и отчистить разум от всего негативного и, как теперь уже ясно, паранормального. Солнце уже неумолимо шло к закату. А я, закончив с дровами, сходил на родник за водой, потом прогулялся на речку проверить ловушки для рыбы. В ней был только небольшой окунек, которого я, взяв в руку, все же отпустил со словами:

– Иди к маме, дружок, подрасти немного.

Лес необыкновенным образом умиротворял. «Вот бы домик построить в лесу и жить тут в старости, как эта добрая, хоть и явно со своими секретами, женщина. Как только дочку выучу и замуж выдам, тогда, сидя на пенсии, можно и лесником в национальном парке устроиться и встречать старость», – мечтательно думал я, идя обратно к дому Ядвиги.

– А, вернулся, ну, иди сюда скорее, – сказала она, стоя на пороге дома, – я тут тебе одно снадобье приготовила, и мне не терпится увидеть, что получится.