Забытый прародитель человечества

Однако, помимо прямого хозяйственного употребления, коса в славянской традиции обладала и важным символическим значением. Значение это было амбивалентным: с одной стороны, наряду с некоторыми металлическими предметами коса считалась оберегом, и в Вологде даже был обычай вделывать в порог старую косу для защиты от злых людей, с другой — традиционным атрибутом смерти, которую у многих народов изображали именно с косой. Можно предположить, что изначально это основывалось на уподоблении человека травам и подобно тому, как человек срезал травы, прерывая их существование, так и смерть косила людей. Весьма важно, что ассоциация эта имела в русской традиции в том числе и астральное отображение: Л. Н. Афанасьев в своем труде отмечал, что в Тульской губернии голову Млечного Пути называют косари по той причине, что в начале этого созвездия стоят четыре косаря и рубят всякого, кто хочет пройти^{167}. Представление же о том, что по Млечному Пути направляются души умерших, является общеиндоевропейским. Очевидна связь между общеславянским названием Ориона, не сохранившемся на Руси, и обозначением начала Млечного Пути в Тульской губернии. В пользу того, что это общеславянское название созвездия после его вытеснения в русской народной астрономии названием Кичага было перенесено на начало другого созвездия, говорит и тот факт, что еще одним локальным названием Ориона на Руси были Кащеговы Зубы^{168}, отсылающие нас к смертоносному образу Кащея.

Не менее интересны семантические связи обозначения Ориона в качестве рала или плуга, зафиксированные в виде названий у южных славян и в Подолии и в виде легенды о пашущем св. Исидоре в Польше. Дело в том, что еще с индоевропейских времен плуг ассоциировался с фаллосом, а пахота символически воспроизводила сексуальный акт. Так, в Индии слово «лангалам» обозначало не только плуг, но и фаллос. Бог Индра, убивший Вритру и проложивший русла рек (Ф. Б. Я. Кейпер довольно обоснованно предположил, что в основе этого весьма распространенного ведийского мифа лежал процесс человеческого зачатия), издревле является господином плуга или вспаханной им борозды, упоминаясь в этом качестве среди других божеств поля: «Индра пусть вдавит борозду!» (РВ IV, 57,7). В иранской Авесте (Вендидад, III, 25–27) мы встречаем прямое отождествление женщины с землей и их оплодотворение соответственно мужем и пахарем: «Тот, кто обрабатывает эту землю… левой рукой и правой, правой рукой и левой, тот воздает (земле) прибыль. Это подобно тому, как любящий муж дарует сына или другое благо своей возлюбленной жене, покоящейся на мягком ложе. <…> Так говорит (ему) земля: «О ты, человек, который обрабатывает меня левой рукой и правой, правой рукой и левой, поистине буду я рожать без устали, производя всякое пропитание и обильный урожай»^{169}. С другой стороны, и в Греции знакомый нам Гесиод советовал своим слушателям проводить все работы на земле следующим образом:

Но сеешь ли ты, или жнешь, или пашешь —
Голым работай всегда! Только так приведешь к окончанью
Вовремя всякое дело Деметры. И вовремя будет
Все у тебя возрастать. Недостатка ни в чем не узнаешь
И по чужим безуспешно домам побираться не будешь^{170}

.