Забытый путь. Книга 3

Отряд Лимома поднялся на стены одним из первых. Воины слажено оттеснили вооруженную толпу от врат, и проложили путь для соратников. К вечеру воевода оказался подле царского дворца, где столкнулся с дружиной Бенкарта. Там же его и арестовали, обвинив в подготовке бунта.

****

Резко очерченный луч упал на скользившую под руками вздыбленную грязь. Кусок черствого хлеба упал прямо в зловонную жижу, свет исчез. Воевода торопливо пополз туда где только, что видел краюху. Темница где его заживо похоронили находилась под монастырем Пророка Кана. Это место считалось гиблым, узники в монастырских подземельях гнили многие годы без права на помилование. Узилище представляло собой каменный мешок, встроенный в подземный этаж крепостной башни. Таких башен, укреплявших стены святого места, было двадцать пять. Монастырь возвышался над южными районами Ронады неприступной цитаделью уже двести лет. За эти годы в его темнице сгинуло пять принцев и два князя, а также без счету аристократов рангом поменьше. Тюрьма отличалась от многих иных в первую очередь высотой потолка в казематах. Заключенный мог туда поместиться только, заползая на животе. Лимом попытался нащупать свод, но едва разогнув руки уперся ладонями в каменную плиту. Положение ухудшало то, что с каждым новым постояльцем потолок становился все ближе. Поскольку отправление естественных нужд совершалось тут же, прямо под себя. Смердящая жижа, местами превратившаяся в плотный перегной, с первых минут одуряла застоявшимися парами аммиака. Раз в день пятно света оповещало о времени кормежки. Отверстия имелись с четырех сторон, и какое откроется на этот раз предугадать было невозможно, потому заключенные извиваясь подобно змеям переползали с одного края каменного мешка к другому. Лимом уже перестал считать дни, в кромешной тьме часы текли незаметно, и в то же время бесконечно долго. Брезгуя поначалу пищей, побывавшей в навозной жиже, уже через неделю воевода с удивительной в подобных обстоятельствах скоростью гонялся за кусками. Приходилось быть начеку, огромные крысы составляли существенную конкуренцию в борьбе за пропитание. Стоило только зазеваться как хвостатые мародеры утаскивали хлеб в норы, испещрившие пол камеры. Лимом пытался копать, разумно предположив, что раз грызуны могут выйти, то и у него есть шанс. Но под толстым слоем перегноя воевода обнаружил узкие отверстия, прорезанные прямо в камне. Вода, единственное, о чем не приходилось беспокоиться. Выступавшая на камнях влага стекала по выточенным в стенах желобам и собираясь в подобии маленького бассейна, уходила через отверстие, которое монахи откупоривали раз в неделю. От постоянной влажности уже через десяток дней появились зудящие пятна на коже. Руки нащупали размокший кусок, зубы жадно впились в вонючую краюху. Привычную тишину разорвал скрежет камней, свет больно резанул глаза, воевода застыл, пытаясь разглядеть кто к нему пожаловал. Нестерпимо яркое пятно перегородило что-то большое, затем перекатившись, с хлюпаньем распласталось в грязи. Скрежет и камень вновь запечатал узника.

Новый постоялец, догадался Лимом. Воевода осторожно подполз к месту где лежало тело. Руки скользнули по открытым ранам, липкая кровь пристала к коже.

– Интересно, кто это?

Неизвестный застонал.

– Какой сегодня день? – прозвучал знакомый голос.

– Не знаю, я потерял счет времени. Кто ты? Почему тебя бросили ко мне?

– Это надо спрашивать у судьи. Помоги мне сесть, у меня сломаны ноги, и порваны связки в плечах.

– Тут нельзя сесть, потолок низко, – пробурчал Лимом.

– Ладно, тогда попробуем по-другому, – неизвестный попытался прочистить горло, но закашлялся.

Наступила тишина, воевода прислушался, пытаясь понять жив ли еще сокамерник. Минуту спустя в темноте разнесся низкий гул, Лимом удивленно уставился на белую точку, которая разгоралась все ярче, надувалась подобно мыльному пузырю. Нутро каменного мешка обрело ясные очертания, теперь воевода смог разглядеть соседа.

– Сантар?! – удивлено выдохнул воевода.

Чужак повернул голову, гудение усилилось, прямо перед лицом ученого воздух заметно волновался, подобно летнему мареву. Шар света распался на мириады светящихся точек, которые поплыли в душном сумраке каземата. Светящейся пылью они оседали на стены и потолок, выхватывая у темноты все больше подробностей. Приоткрытый рот Сантара закрылся, гудение погасло. Широкие плечи с сухим щелчком встали на место, а ноги, раздробленные в суставах, возвращали привычную человеческому глазу форму.

– Что это? – произнес воевода, задыхаясь от изумления и ужаса. – Кто ты?!

– Не пугайся. Я ученый, которому повезло открыть секрет мироздания. Видишь ли, много лет назад я выяснил, что некоторые звуки могут менять суть вещей. Звук «О» в определенной тональности может вернуть форму. В соединении с «М» он порождает свет, и может размягчить камень. К сожалению не все звуки нам доступны, иногда приходиться использовать костяную свирель.

– Ты бес, нечистый!!! – крикнул воевода и отшатнулся от ученого.