Забытый путь. Книга 3

Черный куб телепорта ожил, из тускло светящегося нутра повалили жители Улавая. Простые горожане вернулись, тысячи посвященных строились и меняли свою суть, готовясь к последней в их жизни битве.

Гигантские мечи Даймеша секли воздух, не доставая верткого противника. Голубая полоса мелькала то тут, то там. Манияр перебил правую ногу бога, но она тут же восстановилась, чем больше человек наносил увечий Даймешу, тем быстрее он восстанавливался. Статуи слуг послужили хозяину и после гибели, предоставив Первому прекрасный камень. Наконец клинки зацепили Манияра, но камень испарился. Переломленные полотна рассыпались в мелкий песок и тут же тонкими струйками потекли в эфес, восстанавливая поврежденные мечи.

Манияр взмыл под потолок и обрушился сверху на голову Даймеша, но волосы-корни оплели его плазменное тело. Сгорая и отрастая вновь, корни облепили землей шустрого врага, и плазма начала угасать, силы покинули Манияра. Плоть вперемешку с землей облепила кости и мышцы, правитель Улавая вновь стал человеком. Не ослабляя хватки, Даймеш поднес Манияра к лицу, и внимательно вгляделся в человека.

— Впервые вижу, чтобы мой дар так поменял посвященного!!! — прогремел бог. — Даже жаль убивать такое чудо!!!

За стенами купола улавайцы искали проход в непроницаемый шар. Корни сжали еще сильнее тело Манияра, человек закричал, а купол исчез. К великану кинулись семь сотен воинов Улавая и тысячи горожан. Даймеш раскрыл ладони четырех пар рук, в бронированную грудь Первого ударил слепящий поток искр. Громкий всплеск зеленоватой слизи перемешанной с багрянцем крови, потух в грохоте расколовшейся брони на теле Даймеша. Порода осыпалась огромными глыбами на пол, где тут же превратилась в песок, и потекла тонкими струйками по ногам великана.

Среди слизи и плоти мертвецов осталось стоять тридцать посвященных, четыре армейца, и двадцать шесть горожан. Несколько раз натяжение приходило, стягивая к стопам бога останки его адептов, но выжившие так и остались стоять на ногах.

В исступлении Даймеш кинулся к перерожденцам, сотрясая пол пещеры бог бежал на адептов. Люди разошлись в стороны, и взяли Первого в кольцо. По команде улавайцы одновременно подпрыгнули в воздух, и опустились на почти незащищенное тело Даймеша. Гигантские руки зашарили по растрескавшейся коже, в поисках паразитов. Улавайцы рвали руками плоть бога, их измененные тела метались по Даймешу ускользая от гибких волос и мощных ладоней. Раны тут же заживали, но первому было мало остаться невредимым, он желал наказать строптивцев.

Через трещины повалил дым, огонь охватил сразу все тело Даймеша, кто-то перерубил волосы, сковавшие Манияра. Толстый кокон упал в жижу, оставшуюся от павших улавайцев. Над местом боя вырос купол, Манияр восстановил защиту, а пламя Даймеша разгоралось все сильнее. Огонь почти заполнил сферу, но жар не испугал выживших. Горожане продолжали рвать плоть врага, они все быстрее передвигались по телу Первого. Волосы гиганта сыпались вниз, и не долетая до пола рассыпались в песок.

Свиват неотрывно следил за тем, как улавайцы отчаянно бьются с Перворожденным. Когда великан вспыхнул, командующему показалось, что пламя поглотило смельчаков. Но прошла минута, две, а Даймеш все продолжал с кем-то бороться. Четверть часа спустя, на плече гиганта вспыхнул первый голубой силуэт, а еще через секунду, как лампочки праздничной гирлянды зажглись оставшиеся двадцать девять улавайцев.

Даймеш гремел, раскачивая криком сами горы, а плазменные паразиты вгрызались в плоть великана. Упала рука, затем еще одна, подкосилась нога, и перворожденный рухнул на пол пещеры. Пламя с шумом затухло, а от плоти Первого повалил дым.

Купол сжался, оставив руки и ноги Даймеша за пределами защитной мембраны. Покалеченное тело Ненасытного ползло к проходу в Менантр, отвалились еще две руки и нога, гигант замер. Купол исчез, а затем снова появился, отсекая оторванные конечности. Внутри остался, только однорукий торс и голова. Улавайцы оказались снаружи купола, какой-то армеец освободил Манияра, и помог правителю встать на ноги.

Его еще качало, а тело медленно избавлялось от пропитавшей его земли. Пережженная, серая пыль сыпалась из широких ран, пронизавших мышцы и кости. Глубокие каверны стягивались с краев к центру, соединяя страшными рубцами бледную кожу.

На стену сферы обрушился последний кулак Даймеша, великан яростно колотил в прозрачную преграду изнутри. Манияр спотыкаясь поплелся к Первому, глаз зацепился за красные, горящие знаки. Оторванные конечности рассыпались, песок потянулся к шару, подобно металлической стружке, притянутой магнитом. Крупинки наползали на сферу облепляя ее, и нарастая плотной коркой спрессованной породы. Улавайцы переступая песчаные дорожки, ползущие на зов хозяина, обходили каменеющий шар по кругу.

С трудом согнув ноги Манияр склонился к удивительному кулону. По кругу базальтовой чушки горели древние символы, кроваво-красные отсветы легли на бледное лицо правителя.

— Ошибка человека, опустошила тысячи миров, и род людской едва не пресекла.