Забытый царь (СИ)

Несмотря на то что я уже много натворил в этом времени. Но это касалось отдельных мест. Например Крым захватили на сто лет раньше. Не родились ещё ни Потёмкин, ни Суворов, а уже Крым наш. Флот пораньше появился. Хотя не понятно, пока, как быть со шведами. Но всё-таки один постоянно действующий порт, за две тысячи вёрст от Москвы, как то не очень. И даже дело не в удаленности. Что б туда доехать по глухим лесам, даже в двадцать первом веке, леса и болота.

Так что хочешь не хочешь, придётся пробиваться к Балтике. Хотя вспоминая опять же двадцать первый век Балтика это мелководный залив Мирового океана. И в заливе этом, как в мышеловке.

Впрочем я отвлекся. Всего лишь хотел сказать, что меняя историю в одном направлении, остаётся неизменной в другом. Так этим летом в Москву прибыли братья Лихуды, греческие православные монахи. Пригласил их патриарх Иоаким для открытия Славяно-греко-латинской академии. Так и было в прошлой истории. А в этой такую школу я уже открыл. И что мне делать с этими монахами? А ничего. Направлю к Софье, школа у неё работает, пусть с этими монахами разбирается.

Второй момент, который несмотря на всё моё прогрессорство, остался неизменным. Это нападение маньчжуров на приамурский город Албазин.

Конечно зная о нападении, я послал больше войск, приказал укреплять стены. Но история с Чигириным не повторялась. Сам Чигирин был ближе к Москве и воеводы более адекватные. А на Дальнем Востоке, к моим указаниям отнеслись по принципу, “до бога высоко, до царя далеко”. Понадеялись на русский авось. В результате, с большими потерями, но Албазин сдали, как и в той истории. И как и тогда, увидев, что маньчжуры ушли, вернулись отстраивать Албазин.

Таким образом у меня впереди было два независимых развития будущего. Одно там где я вмешался и уже изменил. Например, что будут делать турки я мог только предполагать.

Второй вариант, там где никак или почти никак не повлиял. Здесь я могу примерно точно сказать, что мне ждать. Но чем больше я вмешиваюсь, тем больше будущее становится неожиданным.

Пока не было особых дел, решил съездить к брату. Нет у правителя дела есть всегда, особенно во времена, когда нет телефонов м только курьер может найти. Ну тут уж ничего не поделаешь, надо исходить из того, что есть.

Дорога Москва - Воронеж, была похожа на шоссе двадцать первого века. Конечно немного преувеличиваю. Никакого асфальта. Но ширина трассы, так что четыре телеги спокойно могли разъехаться. Дорога ровная, ямы засыпаны либо камнями, либо бревнами. Кстати слово мост, это не только переход через реку, но и дорожное покрытие, к примеру половинки бревен на дороге. Ещё можно говорить помост, мостовая. Так вот такая мостовая от Москвы, до Воронежа.

Но теперь я требовал бревна заменять камнями. Кстати эта была самая лучшая трасса в Русском Царстве во времена правления Федора Алексеевича. Да, вот такой я нескромный. В конце концов, если есть чем гордиться, надо гордиться. Вторая трасса Москва-Вологда. Обе трассы выходы к морям. Из Воронежа по Дону в Азовское море. Из Вологды по Двине в Белое море.

Кстати по хорошей дороге и езда быстрее.

Теперь в Воронеж приезжали на полсуток раньше. Всё-таки лучше, пусть поздно, но ночевать в своём подворье, чем дорожном трактире.

Утром директор морского училища Василий Фокич Грушецкий курсанта Михаила Романова направил на один из кораблей.

- Курсант Михаил Романов прибыл для прохождения учебы.

Я повернулся в кресле.

- Ну, здравствуй, Петя.

Встреча наша происходила на небольшой шхуне, с которой вся команда была отправлена на берег отдыхать.

Петр дернулся, очевидно обнять, но как бывает в этом возрасте, решил показать, что он взрослый и просто сказал,

- Здравствуй, Федя.

- Ну, давай рассказывай, как учеба, какие заботы.

- Что учеба. Учеба хорошо. Когда на море?

- Петь. Сейчас вы учитесь, а на море уже учиться будет некогда. Тогда все свои знания будет применять. А море примет у тебя экзамен. Думаю на следующее лето, уже по морям.

Так мы разговаривали часа два. Потом Петя, то есть Михаил Романов, отправился на другой корабль. Где до вечера знакомился с корабельной оснасткой.

Я же провел ещё несколько дней в Воронеже, думая, что теперь, корабли строить можно на Азовском море или даже Черном.

Заодно пригласил донских и запорожских казачьих атаманов, а также стрелецких полковников. Это в Москве и двух больших городах, Вологде и Воронеже стрельцов не осталось. Во всех трех городах стрельцов заменили городовые, ну или, чтоб понятнее было милиция-полиция. То есть служба охраны порядка в городе. Собственно стрельцы никуда не девались, просто я их переводил ближе к границам, в чем-то приравнивая к казакам, а казаков приравнивая к стрельцам.

Если сказать попросту, то и стрельцы, и казаки это военные формирования. Живущие в мирное время мирным укладом, но в военное время добровольно идущие на войну.