Забытый вальс

– Московская милиция успешно ведет борьбу с организованной преступностью, – читал диктор следующее сообщение. – Сегодня была пресечена деятельность одной из преступных группировок, главарь которой, известный уголовный авторитет по кличке Чингиз, пытался оказать вооруженное сопротивление, и был застрелен при задержании в офисе одной из принадлежавших ему фирм. Но не обходится без жертв и среди сотрудников правоохранительных органов. Сегодня при невыясненных обстоятельствах погиб сотрудник Главного управления МВД полковник Смолин. Утром он руководил операцией по задержанию известного криминального авторитета Чингиза, причем лично принял самое активное участие и по имеющимся у нас сведениям сам застрелил преступника в ходе возникшей перестрелки. А во второй половине дня в ходе тушения пожара, возникшего в результате взрыва бытового газа в одной из квартир дома, предназначенного на снос в районе улицы Фонвизина, полковник Смолин был найден мертвым. Кроме него в квартире найдены еще три человека. Все они погибли от огнестрельных ранений. Пожар был потушен очень быстро, так как в момент взрыва мимо дома проезжали два пожарных расчета, едущих на учения. По имеющейся у следствия версии полковник Смолин предполагал встретиться со своим информатором по делу банды Чингиза, но в квартире, предназначенной для встречи, оказались еще два человека, возможно, имеющие отношение к банде. Один из них, судя по найденным у него документам, Бурыкин Василий, больше известный как уголовный авторитет по кличке Вальтер, лишь неделю назад вышел на свободу. Очевидно, полковник Смолин пытался задержать преступников и в ходе завязавшейся перестрелки погиб, как герой.

Диктор продолжал читать новости, но Николай выключил телевизор и вышел на крыльцо. Он испытывал чувство, близкое к состоянию шока. Вроде бы весь этот кошмар закончился, и все получилось, как нельзя лучше. Но оказалось, что он убил полковника милиции. Хотя, если сейчас попытаться заново рассмотреть все события сегодняшнего дня с учетом того, что ему сейчас известно, то возникает впечатление, что у героя-полковника рыльце-то не то что «в пушку», а, пожалуй, кое в чем и похуже. Стало ясно, почему Шнур так лез с вопросами к эксперту, ему нужно было убедиться в том, что они с полковником не пустышку тянут. И если бы в гарнитуре были обе сережки, то, скорее всего, с ним, Николаем, тоже цацкаться бы не стали, а сразу положили.

Выход из ситуации напрашивался сам собой. Если как-то довести до сведения милиции, что Смолин повязан с людьми Чингиза, то, вероятно, расследование обстоятельств его гибели сразу прекратится. Как говорится, «баба с возу, кобыле легче». Можно опять позвонить Игорю Руденскому, только вот доказательств сейчас никаких нет. Хотя для «Сплетен и Слухов» это может и не обязательно. Но, стоп! Милиция сразу же выйдет на Игоря, и там могут так накатить, что он Николая сдаст, и кто знает, чем это все кончится, но уж точно, не орденом. Звонить надо кому-то незнакомому и только из автомата, расположенного подальше отсюда. Сегодня во всех редакциях выходной, а завтра надо решить в какую из газет обратиться. Хорошо бы в «Комсомолец», там ребята дошлые, связей у них много, докопаются, а может на этого полковника что-нибудь и раньше было.

Погрузившись в свои мысли, Николай стоял, опираясь на перила крыльца, и не услышал, как тихо стукнула калитка, и по дорожке прошелестели легкие шаги. Очнулся он, когда Люда была уже почти рядом. Он торопливо сбежал с крыльца, обнял ее, крепко прижав к себе и ощущая запах нагретых солнцем волос.

– Ну, как ты, солнышко мое маленькое?

– Не знаю. Иногда кажется, что все нормально, а иногда, что они везде меня найдут и никогда не оставят в покое. Ну, скажи, что это не так!

– Конечно не так. Все кончилось, ты можешь быть совершенно спокойна.

– Да, спокойна! Я спать боюсь, вдруг мне все это приснится. Или утром проснусь, а они в комнате сидят и на меня смотрят. У меня при одной мысли об этом мурашки по коже.

– Да не бойся, ты их больше не увидишь. Нет их уже никого, ни Чингиза, ни Вальтера, ни других.

Что значит – нет? Они что, уехали куда-нибудь? А кто им помешает вернуться?

– Оттуда не возвращаются.

И Николай пересказал ей все, что случилось с ним за два прошедших дня.

– Господи, какой ужас! Коля, но тебя ведь теперь могут арестовать за убийство этого полковника? Говорят, что милиционеры за своих всегда мстят до конца.

– Вот это сейчас для меня задача номер один – сделать так, чтобы его своим перестали считать.

– Коля, еще я хотела сказать… Ты только серьезно к моим словам прислушайся. Эти драгоценности, они несчастье приносят. Ты посмотри, никто из тех, у кого они были, своей смертью не умер. Продай их быстрее, пусть за небольшие деньги. Я только после этого спокойно вздохну.

– Хорошо, хорошо. Давай дяде Леше на днях позвоним.

Немного помолчав, Николай тихо спросил, – Ты останешься сегодня со мной?

– Да, ты только меня в семь разбуди, мне в восемь ребятишек поднимать надо.