Забытый замок

Hope For The Worst[5]

Хорошо, что хищники не изгрызли босоножки. Наверно, кожзам им пришелся не по вкусу.

Итак, проблема одежды решена, осталось прояснить вопрос местонахождения.

Из упоминавшегося выше стрельчатого окна открывался великолепный вид на глухую каменную стену, сплошь увитую плющом и гирляндами мелких роз. Алые и белые искры на фоне серо-зеленой листвы. Данная информация нисколько не утолила моего любопытства.

Выход мне подсказал рыжий котяра. Я б сама не догадалась, честное слово! Он лениво сполз с кровати, подошел к красивой дубовой двери, боком приналег на створку. Дверь плавно отворилась. Кот обернулся ко мне, хриплым басом сказал «Мау!» и вышел.

Вся пушистая стража единым порывом сорвалась с места и исчезла следом за вожаком. Последним, крутя хвостом на поворотах, поспешал синеглазый малыш.

Признаться, я с опаской вышла в темный, бесконечно длинный коридор. Однако ничего страшного или хотя бы стоящего внимания там не было — только запертые двери, пустые подсвечники на стенах и скрипучие половицы.

Кошачья стая, поблескивая глазами в полутьме, привела меня к лестничной площадке. Сразу предупреждаю: с лестницами городских многоэтажек эта площадка не имела ничего общего.

Во-первых, сама лестница. Двумя плавными спиралями она спускалась из двух крыльев дворца (иначе не скажешь), причем каждая изгибами объединяла по три коридора трех этажей, вроде того, из которого я только что вышла. На уровне второго этажа лестницы образовывала букву «V», слившись в одну — широкую, парадную (наконец-то я поняла значение этого слова!). Стоит ли говорить, что перила украшали всевозможные позолоченные завитушки, а колонны, поддерживавшие сие сооружение, были отделаны мрамором.

Почти на каждой ступени сидело по кошке. Сопровождаемая сотней глаз, я спустилась вниз. Громко цокали каблуки босоножек.

Очутившись в более чем просторном холле, где над головой нависала хрустальная люстра угрожающих габаритов, укутанная пылью и паутиной, я решила, что попала в гости если не к Дракуле, то уж точно к его племяннику.

У подножия лестницы сидели сфинксы. Тоже не маленькие. Хотя эта парочка гигантов из потемневшей бронзы метров в пять высотой вполне могла оказаться и грифонами. Во всяком случае, их воинственно растопыренные крылья и зубастые мордашки выглядели довольно устрашающе. Однако, подняв глаза выше, я поняла, что сфинксы всего лишь котята.

Над лестницей — там, где она раздваивалась, — помещался портрет. Таких размеров, что, пройдя мимо, я просто не поняла, что это картина. На огромном полотне изображался мужчина аристократической наружности Мрачными красками выписаны орлиный нос, аккуратная острая бородка, прядь седых волос над высоким лбом. Неизвестный был в облачении не то священника, не то алхимика. От ниспадающих складок черного одеяния долговязая личность казалась худее скелета. Левой рукой с длинными костлявыми пальцами он опирался о старинную книгу, покоившуюся на инкрустированной крышке антикварного стола. А в другой держал милый такой фонарик, сделанный из человеческого черепа. Художник вдохновенно изобразил огонек в пустых глазницах.

Конечно, все выглядело бы слишком театрально. Если б не глаза алхимика. Такому пронзительному, пронизывающему взгляду веришь безоговорочно: да, милорд, я ничтожная блоха, грешная и грязная. Вы единственный бог на земле, остальные боги умерли…

Я с трудом оторвалась от магнетически-притягательных очей цвета соленого огурца. Никогда б не подумала, что глаза такого светлого оттенка могут смотреть столь мрачно. Наверняка это и есть основатель рода, первый граф Дис. Если потомок получился стоящий, то — ох, чует мое сердце — закончу я этот день ужином при свечах. Где исполню роль главного блюда.

— Госпожа! Вы уже встали?

Я вздрогнула от неожиданности.

Меня окликнула строгим голосом пожилая дама в старомодном синем платье, в белоснежном переднике с оборочкой. Она была невысока ростом, зато широка и в румяных щеках, и в районе предполагаемой талии. Вообще ее лицо, увенчанное пышной прической с узлом на макушке, походило на сдобную булочку с изюмом вместо глаз. Вот такая сдобная бабуся с суровыми седыми бровями и громким голосом. Жаль, я оказалась Красной Шапочкой в другой сказке, а то волки не вели б себя столь наглым образом.

Из-за бабусиного подола выглянул белый нос. Знакомый пес.

— Вас точно разбудили эти вездесущие хвостатые твари, — уверенно сказала она, недовольно поджав губы. Кажется, здесь кто-то не любит кошек? — Идемте, госпожа. Хозяин велел вас хорошенько накормить.

И, решительно развернувшись, будто солдат на плацу, пенсионерка зашагала по направлению, надо полагать, к кухне.

«Хорошенько накормить»? Чтобы кровь веселей бежала по венам? Или чтобы у жертвы вкус был конкретный, как хозяину нравится? С оттенком петрушки, например? Интересно.

Впрочем, позавтракать не помешает в любом случае. Пришлось поспешить за старушкой.

— Простите, мадам… мэм… Вы, должно быть, и есть Марта?

— Так точно, госпожа.