Забывая Августа

— Я понимаю это. И, честно говоря, я не имею право диктовать, как Эверли жить. Если кофейня делает ее счастливой, тогда она должна заниматься этим, пока ей это не надоест. Я больше не тот парень. Черт, я даже не работаю. Я не имею права никому говорить, что делать с их жизнью, когда я не делаю дерьмо с моей собственной. Я не хочу запугивать ее, ни сейчас, никогда.

Она не ответила, но ее молчание дало мне надежду.

Сара и Эверли провели ужин, болтая обо всем. Я слушал, как они говорили о своей работе, жизни и Табите. Сара любила свою жизнь в центре внимания, хотя та была изнурительной.

— Вы даже не захотите видеть мои ноги, — сказала она в отношении жестокого графика, который была вынуждена соблюдать.

— Я никогда не захочу видеть твои ноги, — прокомментировала Эверли с ухмылкой. — Они противные.

— Что ж, это чудо, что я могу ходить несколько дней.

— У тебя нет дублера? — спросил я. Обе женщины посмотрели на меня так, будто я сказал плохое слово.

— Что?

— Сара ненавидит своего дублера – со страстью поклялась, что та никогда не выйдет на сцену вместо нее.

— Есть ли причина? Или это за пределами моего понимания, как парня? — спросил я, вытаскивая чесночный хлеб, чтобы собрать какой-то невероятный соус из лазаньи.

— Да, но это сложно. Это старое соперничество. Просто танцевальная драма, — она пожала плечами, когда толкнула немного оставшейся пасты по тарелке.

— Даже я не понимаю, — Эверли вмешалась в разговор.

— Но ты поддерживаешь ненависть, потому что...

— Это то, что делают лучшие друзья, — сказали они в унисон.

— Понятно все с вами, — я поднял руки в капитуляции.

— Что случилось с таинственным человеком, с которым ты встречалась? — спросила Эверли, когда она начала собирать тарелки с нашего праздника.

— Он рядом, — смутно ответила Сара, самодовольная улыбка растянулась по ее губам.

— Почему ты такая скрытная?

— Я просто не хочу облажаться, — призналась она. Ее пальцы играли на ободке пустого бокала вина. — Он идеален, и я никогда не чувствовала себя так.

— И ты думаешь, что, сказав мне это, допрос закончится?

— Не знаю, — ответила она честно. — Мне просто нравится, когда он сам по себе. Прежде чем мы начнем вовлекать друзей и, — она издала дрожащий звук, прежде чем продолжить, — семью, я хочу знать, что это реально. И хорошо.

— Посмотри на меня, Сара. Это никогда не будет реальным, пока вы не перестанете скрываться.

Она посмотрела на нас, вздохнула, но просто покачала головой.

— Это другое. Я не могу объяснить, это просто… сложно.

— Хорошо, хорошо... я буду здесь для тебя, когда ты будешь готова показать этого человека. Он настоящий, верно? Я имею в виду, это настоящий живой человек? — пошутила Эверли, и смех последовал за этим. Сара показала язык, который только усилил смех.

— Очень смешно, — сказала Сара. — Да, он реален. Подожди. Надувная кукла считается, верно? — она хихикнула.

Я собрал все тарелки и направился в кухню. Звук их счастливого воссоединения последовал за мной, и я почувствовал огромную радость за Эверли.

Приятно было видеть ее спокойной и беззаботной со своим лучшим другом. Я никогда не хотел, чтобы она чувствовала себя обособленно от любого аспекта своей жизни, потому что выбрала меня.

Я никогда не хотел, чтобы она жалела обо мне. Потому что я знаю, что никогда не пожалею о ней.

— У меня есть еще несколько блюд для тебя, — сказала Сара, когда она вошла в кухню позади меня.

— Благодарю. Ты можешь просто положить их туда, — сказал я, указывая на столешницу рядом с раковиной. — И я позабочусь о них через минуту.

— Вообще-то, я хотела поговорить с тобой наедине, если ты не против.

— Конечно, — ответил я, положив пустой бокал, который мыл в раковине, чтобы обратить к ней всё моё внимание.

— Я приехала сюда сегодня вечером, чтобы вытащить Эверли отсюда с кулаками, если понадобится.

— Ты же знаешь, что я буду сражаться с тобой за нее, — улыбнулся я.

— Я это понимаю. И готова дать тебе испытательный срок, — объяснила она, ее руки сомкнулись на груди.

— Испытательный срок? — повторил я. Я переместился в сторону и прислонился к стойке, надеясь понять, куда этот разговор может привести меня. Я понял ее ярость – ее потребность защитить друга. Но я не отступлю.

— Я была другом Эверли в течение двух лет. Я была с ней, когда она подобрала свою жизнь из проклятого бетона и сложила ее вместе. До сих пор есть дерьмо, которое она мне не расскажет, что происходило в этом доме. Все, что я знаю, ты был чертовым сукин сыном.

Вздрогнув от резких слов, я перебил ее. Каждым словом можно было заклеймить мою грудь от искренности, которую я поставил за каждым из них.

— Я больше не он.

— Я начинаю это видеть. Но я до сих пор не доверяю тебе полностью.

— Это справедливо, — ответил я, оценив ее честность.

Не торопясь, Сара медленно вытерла руки о кухонное полотенце, прежде чем взглянуть на меня, выражение ее лица было решительным.