Забывая О Войне

Как только я вошёл в «тронный» зал, что-то тяжёлое упало на мою голову. В глазах начало темнеть, а последнее, что я увидел, дядю, подходящего с абсолютно спокойным лицом ко мне. Я погрузился в сон…

* * *

Открыв глаза, я не сразу понял, что нахожусь в подвале дворца. Здесь я частенько бывал. Искал приключения.

Мои руки были связаны, и я бы с лёгкость мог выбраться, если бы эти цепи были не из магии дяди. Но что произошло? Почему я сижу тут, привязанный к стулу? Что задумал дядя?

Дверь со скрипом открылась и в комнатку вошёл дядя с тремя накаченными мужиками. Я посмотрел на него с непониманием и уже хотел спросить что тут происходит, как он приказал им развязать меня и держать.

— Что происходит? — спросил я, когда мужики наконец-то освободили меня и грубо подняли со стула.

— Я хотел это узнать у тебя, паршивец! Значит, прикрываешь её, да? — спросил дядя, подходя ближе.

В его глазах читались гнев и раздражение. И я все равно не мог понять чем вызвал у него такие чувства. Я всё пытался вспомнить что сделал не так, но в голову ничего не приходило.

— Я не понимаю…

— Ах не понимает он! Всё время крутишься вокруг той дуры, а теперь решил в глупыша поиграть? Спрашиваю в первый и последний раз, — он угрожающе посмотрел мне в глаза. Или в душу. — Что она задумала? Не скажешь — я из тебя отбивную сделаю, ясно?

Вот в чем дело… Но я не смогу. Не смогу сделать этого. Предать её. Теперь окончательно понимаю, что дядя неправильно поступает…

— Я ничего не знаю. Она мне не рассказывала ничего. — Очередная ложь, но так нужно.

— Врёшь! — сильная пощёчина прилетела незаметно. Я даже не успел подготовиться, и если бы не эти крупные мужики, я бы упал на пол прямо лицом. — Неблагодарный мальчишка! Шестнадцать лет растил, кормил и одевал, чтобы ты мне врал и помогал девчонке? Выкладывай, иначе будет как несколько лет назад.

Дядя отошёл на два шага и сложил руки за спину. Всем видом показывал, что готов слушать, а в случае отказа — наказать.

— Я ничего не знаю. — Упрямо повторил я, уверенно и с ненавистью глядя на дядю.

— Паршивец! — он повернулся к рядом стоящему мужику. — Ты знаешь что делать. Посмотрим как он не знает. Лицо не трогать, потом разговоры пойдут.

Дядя отошёл ещё дальше, а мужик подошёл ближе. Он сложил руку в кулак и ударил мне прямо в солнечное сплетение. Я бы согнулся от боли, если бы меня не держали. Ещё один удар пришёлся мне прямо по ребрам. Было больно до едва слышного стона, но говорить я ему не мог ничего. После такого уж точно. Как слеп был я четырнадцать лет. Как пуглив и труслив…

Удар по животу, нитями боли по запястьям, удары по ногам… Но я упрямо молчал. Эта боль незначительна против той, что будет после того, как я ему расскажу её секрет. Я не мог так её подставить под удар. Элисия не будет страдать из-за меня. Я и так много боли причинил ей почти всю её осмысленную жизнь.

— Отставить! — разозлился дядя. — Похоже, таким тебя не заставишь говорить, неблагодарный мальчишка.

— Я. Ничего. Не знаю. — Тяжело дыша сказал я и опустил голову. Силы почти закончились. Я даже не пытался выбираться из рук мужиков.

— Сейчас парни кое-что сделают с этой девчонкой, и узнаешь это ты. Мы оба знаем, что она сейчас беспомощна. Я даже готов пожертвовать её силой, чтобы тебя проучить, поганец.

— Не трогай её, я ничего не знаю! — крикнул я дёргаясь. Силы будто вернулись ко мне. Я снова попытался встать и если что сам начать драку, но всё равно не смог.

Сердце бросилось вскачь. От одной мысли о том, что Элисии может быть больно, становилось плохо. Дыхание сбивалось, будто в груди что-то останавливалось и со скоростью света начинало биться. Мне было легче умереть, чем видеть её, такую чистую и невинную, в том виде, как описал дядя.

— Вот твоё слабое местечко, — он ухмыльнулся. — Бери Моргана и за девчонкой. Она будет одна дома. Можете и убить, хорошо проведя время. Тело не забудьте прихватить.

Нет, нет, нет! Они не имеют права! Они не посмеют её тронуть!

— Я убью каждого, кто к ней притронется! Глотки вырву и матерям подарю с письмом! — силой заорал я, всё сильнее дёргаясь, чтобы выбраться из плена.

Но всё без толку. Они оба наделены малой силой дяди и этим они вместе сильнее меня.

— Какой же ты глупый… Неблагодарный паршивец! Парни, за дело! Узнаю, что она жива и здорова, украшу вашими головами свои покои! Ясно вам? — заорал он и мужики тотчас смело кивнули, уверенные в своих силах.

Нет! Нельзя делать ей больно! Я этого не вынесу. Не смогу жить с мыслью, что ей может быть больно от того, что я промолчал. Я просто сойду с ума, если с ней что-нибудь случится и она пострадает с рук этих животных.

— НЕТ! Я скажу всё. Только не трогайте её… — из моих глаз чуть не пошли слезы от безвыходности. Хотелось кричать и убивать всех, кто был здесь. Никогда мне не было так больно. Так, что я готов был даже пустить слезу. Сердце разрывалось в груди, колотилось так сильно, будто я пробежал марафон.