Зачарованная

Вокруг них бушевал хаос. Кайя не соображала, кто из этих созданий, сошедшихся в схватке, — враг и были ли у нее здесь вообще друзья, если не считать Шипа, пытающегося силой поднять ее на ноги. И Ройбена, чей меч, описав дугу, обрушился на копье, которым угрожало пятнистое существо с золотыми глазами.

По правой руке рыцаря стекала кровь, левая штанина тоже промокла от крови. Кайя видела, что ему уже трудно двигаться легко и быстро.

Девушка попыталась отвлечься от боли, причиняемой железом, и сосредоточиться на том, чтобы встать.

— Мы не можем оставить его здесь.

Град сосновых шишек разлетелся вокруг них; падая, шишки взрывались огненными искрами.

— О нет, можем, — возразил Шип, решительно дернув ее за руку. — Лучше, чтобы он тебя больше не встречал, после того как ты использовала его имя таким вот образом.

— Ты не понимаешь, — ответила Кайя, зная, однако, что это она не понимает значения произошедшего. Именно она, хотя и пыталась притворяться, что понимает все. Ройбен знал, с самого начала знал, что предлагает ей в дар свою жизнь.

«Ты идиот!» — хотела заорать она.

— Рат Ройбен Рай, я приказываю тебе убраться из этого гребаного места вместе со мной и Шипом сейчас же! — закричала Кайя во весь голос, видя, что сейчас он близко и услышит ее.

Ройбен обернулся, в его глазах полыхала ярость. Казалось, всю эту ярость он направил в свой меч, потому что следующим же ударом рассек горло золотоглазому фейри.

Кайя с трудом поднялась на ноги, стараясь не упасть и не лишиться сознания. Колени у нее дрожали, запястья и щиколотки горели, а вкус и запах железа заполнили рот и нос.

А затем Ройбен схватил Кайю за руку окровавленной ладонью и потащил сквозь толпу. Он заставлял ее бежать, и Шип, с трудом поспевая, мчался рядом с ними.

Когда они выбежали из бру, перед ними выросла несуразно высокая бледно-серая фигура, но молниеносный удар меча поверг неведомого врага наземь.

Беглецы оказались на кладбище, они мчались вниз по выложенной галькой дорожке, мимо искусственных венков на могильных плитах, спотыкались о сплющенные банки из-под пива, вдавливали в землю окурки. Кайе казалось, что все эти приметы обыденности — талисманы, которые не дадут чудовищам из-под холма преследовать их.

До тех пор, пока она не осознала, что она сама — одно из таких чудовищ.

Глава 11

— Но прежде следует мне знать

— Ты друг иль враг?

— О нет, пусть будет так как есть,

Пусть будет так.

Лишь будем помнить об огне,

В тебе горящем и во мне.

Уильям Батлер Йейтс. «Маска»

Кайя, пошатываясь, брела по подъездной дорожке. Автомобиль матери, припаркованный у дома, выглядел одновременно знакомо и странно, как будто он был деталью картины, которую можно повернуть так и эдак, но она все равно останется плоской, двумерной. Дверь черного хода казалась вратами, соединяющими миры, и Кайя, даже подойдя вплотную, не была уверена, что ей позволено пройти в эту дверь и оказаться в кухне.

Усталость ее перешла всякие пределы, теперь девушка ощущала лишь странное онемение во всем теле.

Ройбен прислонился к стволу вяза и прикрыл глаза, безвольно свесив руку, которая все еще сжимала обнаженный меч. Он чуть заметно дрожал, и здесь, в окружении привычных вещей, кровь, пропитавшая его одежду, выглядела нереально и в то же время ужасно.

И в этот момент с одного из деревьев спорхнула Люти. Она дважды облетела вокруг Кайи, потом присела ей на плечо и чмокнула девушку в потную шею. Это удивило Кайю, и она отстранилась от неожиданного прикосновения.

— Страшно, очень страшно, страшно, страшно, страшно, — безостановочно твердила Люти под самым ухом Кайи.

— Мне тоже, — ответила девушка, накрыв ладонью дрожащее тельце фейри.

— К наступлению ночи о тебе будет сложено множество песен, — заметил Шип, глаза его сияли от гордости.

— Их было бы вдвое больше, если бы я умерла, как вы запланировали, верно?

Глаза Шипа широко распахнулись.

— Мы никогда…

Кайя прикусила губу, проглотив поток истерических обвинений и рыданий, готовых вот-вот вырваться из ее горла.

— Если Нефамаэль и собирался снять с меня ореол, то только с моего мертвого тела.

— Отпусти меня, пикси, — произнес Ройбен. Он смотрел на них пустым взором, от которого у Кайи все сжалось внутри. — Я был безрассуден. Я не буду держать зла ни против тебя, ни против твоих друзей, но это глупое положение должно завершиться немедленно.

— Я не хотела этого… твое имя. Я не собиралась снова использовать его. — Кайя протянула руку, чтобы коснуться его рукава.

Эффект был неожиданный. Ройбен схватил девушку за запястье и с силой вывернул его. Люти вскрикнула и спорхнула с плеча Кайи.

В голосе рыцаря не было ни ярости, ни сарказма, ни ненависти. Голос этот был таким же неживым, как и глаза Ройбена.

— Если ты желаешь, чтобы я терпел твои прикосновения, ты должна приказать мне это.