Зачарованная

В самолете, летевшем в Лондон, Себастиана мучили угрызения совести. Он не знал, что ему теперь делать, куда пойти и к кому обратиться.

Первой его мыслью была мысль о Мадди и об их отношениях. Ему лучше, чем кому-либо, было известно, как Мадди боготворила своего отца, всегда поддерживала его и верила в его талант. Она бесконечно гордилась успехами, которые выпали на долю «Симфонии для двоих», и радовалась, что Кристофер, наконец, получил то признание, которое он, по ее мнению, заслужил.

Себастиан с ужасом думал о том, как он встретится с Мадди и скажет о том, что раньше уже слышал эту музыку. Наверняка его отец играл отрывки из этого сочинения, когда Себастиан был еще совсем ребенком.

Когда самолет пересекал Ла-Манш, Себастиану пришло в голову, что лучше всего было бы забыть обо всем, чем знать, какую боль он принесет близким людям.

Но низость и подлость того, что совершил Кристофер, мучила и терзала его. Ведь он всегда верил, что Кристофер и его отец были лучшими друзьями.

– Хороша дружба, – пробормотал Себастиан.

К тому времени, когда самолет приземлился в Хитроу, молодой человек понял, что ему не удастся носить эту тайну в себе. По крайней мере, нужно получить объяснение.

В конце концов, он, возможно, просто заблуждается.

Прямо из аэропорта Себастиан позвонил Мадди и сказал, что ему необходимо немного задержаться по делам перед возвращением домой, а затем позвонил на Карлейл Сквер, чтобы быть точно уверенным, что Кристофер дома. После этого он взял такси и поехал в Челси.

– Привет, Глэдис, я приехал повидаться с Кристофером, – сказал Себастиан, когда домоправительница открыла дверь.

За ее спиной появился Кристофер.

– А, входи, входи, – широко улыбнулся отец Мадди. – Извини, у нас тут полный беспорядок. Мы прошлой ночью вернулись из Франции, когда узнали, что Николь на месяц раньше родила дочку. Иветта сейчас в больнице, поехала проведать свою внучку.

– О! Поздравляю! – Себастиану не удалось изобразить ни малейшего энтузиазма по этому поводу, и это не укрылось от глаз Кристофера.

– Ты в порядке, Себастиан? Что-то ты не очень хорошо выглядишь?

– Извини, мы сможем поговорить?

Кристофер взглянул в серьезное лицо гостя и нахмурился.

– Конечно. Пойдем в кабинет.

Он жестом пригласил Себастиана следовать за ним.

В кабинете Себастиан поставил на стул свою дорожную сумку, расстегнул застежку и в следующую секунду увидел на стене «Серебряный диск», полученный Кристофером за запись «Симфонии для двоих». Отец Мадди увидел, что молодой человек смотрит на награду.

– Забавно, правда? Я не хотел, но Иветта настояла, чтобы это повесить. – Он пожал плечами и предложил: – Может, хочешь выпить?

– Нет, спасибо, – Себастиан в волнении заходил по комнате, а Кристофер, заметивший это, не выдержал и спросил:

– Ради Бога, что случилось? Что-нибудь с Мадди? Я не успел ей позвонить, когда мы вернулись из Франции, и…

– С Мадди все в порядке. Послушай, Кристофер, у меня на прошлой неделе в Италии умерла мать и…

Кристофер сразу помрачнел.

– О, Господи, Себастиан, какое горе! Мне очень жаль, поверь! Мы с ней были очень дружны. Вообще мы все четверо, я имею в виду твоих родителей и нас с Анни, были неразлучны. А что у нее было?

– Рак. Я не знал, но она, оказывается, была больна уже несколько лет.

– Это ужасно. Может, все-таки принести что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо. Вообще-то не смерть моей матери привела меня сюда, – медленно сказал Себастиан.

Кристофер сел.

– Ну, выкладывай. Хуже этой новости уже ничего не будет.

– Боюсь, что будет, – резко произнес Себастиан, а затем глубоко вздохнул, раздумывая, с чего начать. – Перед смертью мать сказала, что на чердаке есть кое-какие вещи, которые мне, возможно, пригодятся, может, просто заинтересуют. Вчера я пошел туда и… – тут он достал из сумки большой пакет, – и нашел вот это. – Себастиан передал пакет Кристоферу. Тот раскрыл его и достал большую кипу нотных листов.

– Узнаешь это, Кристофер? – молодой человек внимательно следил за реакцией отца Мадди. – А если нет, то я тебе советую, сядь за фортепьяно и сыграй пару тактов.

Кристофер внимательно просмотрел первую страницу и вдруг внезапно побледнел, а Себастиан продолжал говорить:

– Чтобы сравнить, я прослушал запись на пластинке. Ноты и запись абсолютно идентичны. Тебе нет смысла это отрицать, потому что еще я там обнаружил письмо, написанное тобой моему отцу. В нем ты не жалеешь лестных слов по поводу ЕГО «Летней симфонии»!

Некоторое время Кристофер молча смотрел на Себастиана и, наконец, произнес:

– Я не собираюсь отрицать то, что ты сейчас говорил.

– Но почему, Кристофер? Ради всего святого, почему? Как ты мог так поступить с моим отцом? Я-то думал, что вы были лучшими друзьями!

– Да, мы… были, – медленно ответил Кристофер, и Себастиану показалось, что он состарился за эти десять минут лет на двадцать, такое отчаяние и безысходность сразу навалились на него.

– Так как же ты можешь получать все эти награды, похвалы за то, что тебе не принадлежит? Как ты можешь все это присваивать себе, если это труд моего отца?