Зачарованная для Повелителя (СИ)

Секунда, и мы взмыли в затянутое облаками небо. Моя злость сменилась радостью — ну, дядя, держись! Я ведь обещал, что доберусь!

Недолгий полёт, и Хошис пошёл на снижение. С высоты я видел реку, а когда приземлились возле неприметного дома на набережной, возникла неприятная мысль.

Леся пропала, но её не могли вынести из дворца, это слишком сложно, а река… Энши выбросила мою куклу в окно? Вот же су…

— Повелитель? — откликнулся на моё шипение Хошис.

— Нет, ничего. Я хочу видеть дядю и куклу.

— Боюсь, это пока невозможно. Но…

Хошис указал на дом, и я вошёл, чтобы недоумённо заломить бровь — внутри было пусто. Голые стены и больше ничего. Ни мебели, ни даже пыли.

— Это находится во второй спальне наверху, — сказал Хошис.

Я поднялся и обнаружил единственный во всём доме стул, на котором лежали обрезки Лесиного платья. Того, которое было на ней в первый день.

Снова злой рык — Шориш сбежал, опять спрятался! Зная дядю, могу утверждать, что новое убежище надёжнее, но… мы всё равно найдём.

— Это ещё не всё, — прозвучало за спиной, и я обернулся, сверкнув глазами. — У нас есть свидетель.

Секунда на то, чтобы успокоиться и принять обычный облик, и…

— Давай его сюда, — ровно сказал я.

Молодой шайсар, которого ввели в комнату, выглядел испуганно и бледно. Увидав Повелителя, потерял дар речи и тут же бухнулся на колени, но я жестом приказал встать.

Подчинился шайсар не сразу, и ещё пару минут глотал воздух, справляясь с эмоциями. Потом Хошис велел:

— Гриэшшер, расскажи Повелителю про ту свою знакомую.

— А-а-а…

Новый приступ немоты и осторожное:

— Про Лессашу? Так я же объяснял, мы с ней почти незнакомы, только один раз по городу гуляли. Я её с рынка провожал.

Я застыл. Лессаша — это ведь Леся? Но что значит «гуляли»? Он гулял с моей куклой?

— Она часто приходила на наш рынок и была такой милой, что я подумал… — шайсар потупился, а по моим жилам побежала ярость.

Что значит «милой»? Если он трогал мою куклу, то я его…

— Она была такой милой, — продолжил названный Гриэшшером, — что я подумывал пригласить её на свидание. Но с моей работой это сложно, я ведь помощник мясника, я мясо рублю…

Ну, да. Занятие сложное, тут не до свиданий.

— А потом решил рискнуть и позвал её на прогулку…

Вопреки разуму ярость начала превращаться в ненависть. Хотелось взять и придушить этого недоноска, тем не менее мой голос прозвучал ровно:

— Позвал, и дальше что?

— А тут вы, — последовал ответ.

Я удивился, а Гриэшшер начал рассказывать про посещение Гильдии. Мол, он увидел меня и потащил Лесю к зданию, но она повела себя странно, будто и не рада. Словно ей совсем неинтересно взглянуть на «самого важного шайсара» — то есть на меня.

— Она потом вообще во втором ряду спряталась, — с заметной обидой сказал Гриэшшер, — будто ей всё равно, а я же старался! Выбивал лучшее место!

— Дальше, — подтолкнул я.

— Вы ушли, а из толпы появился её дядя. Забрал её, и всё, больше я Лессашу не видел.

Кажется, у меня желваки проступили — я же чувствовал, что Шориш там!

Вдох, выдох, и я заставил себя улыбнуться. А помощник мясника снова потупился, сообразив, что все эти вопросы неспроста.

Даже вывод свой после недолгого молчания озвучил:

— Лессаша сделала что-то плохое? Вы поэтому её ищете?

— Мм-м… а по-твоему она способна на преступление?

Гриэшшер нахмурился и отрицательно качнул головой. Правда тут же пошёл на попятную, выпалив:

— Да кто же разберёт этих баб!

Я спорить не стал. Более того, после всего услышанного возник вопрос, озвучить который оказалось сложно. Я взял паузу, прежде чем спросить:

— Ты говоришь о Лессаше так, словно она… разумна.

Гриэшшер выпучил глаза.

Этот взгляд был красноречивее любых слов, и я покосился на Хошиса. Тот к моему изумлению кивнул.

Несколько похожих на вечность секунд, и глава Тайной службы спросил:

— Мой Повелитель, вы хотите поговорить о чём-то ещё? — Это касалось допроса Гриэшшера.

— Нет. Он может быть свободен, — процедил я сквозь зубы.

Рядом тут же возник один из подручных Хошиса, и мясника увели. Теперь ему предстояло общение с сотрудниками ведомства — с теми, кто умеет хорошо объяснять, что распространяться об увиденном-услышанном не нужно.

А едва мы с Хошисом остались наедине, я спросил:

— И как это понимать?

— Мы опросили три десятка торговцев и поинтересовались. Со всей осторожностью, разумеется…

— И? — подтолкнул я нетерпеливо.

— По всему выходит, что Леся разумна. Ничего, что навело бы на другие мысли никто не замечал.

— Но этого не может быть! — выпалил я.

Действительно невозможно. Вишикаргхт из тех, кто никогда не ошибается, а он уверял, что от иномирянки там только оболочка.

— Повелитель, а на приёме у Рей-Заимы… Как вела себя ваша кукла? Она проявляла признаки осмысленности?

Я поморщился. Увы, очень неприятный вопрос.

— Я уже размышлял об этом. Сначала она повела себя как кукла, но потом отступила и сбежала. Я не знал, как относиться к такому поведению пока не выяснил, кто именно её прислал. А когда стало ясно, что Лесю прислал дядя, пришёл к выводу, что дядя смог как-то вмешаться в заклинания Великого.

— Да, ваш дядя на многое способен, — вздохнул Хошис. — Я бы не удивился.