— Так и есть. Эти чувства возникают в определённых обстоятельствах. В теле происходят соответствующие реакции и как правило — химия, выброс адреналина и тому подобные процессы. Всё предельно просто, — всё также непреклонным тоном завершила свою версию Леда.
— Хм… прагматично, — Эля сидела с таким видом: как будто бы решала очень сложную задачку. Она задумчиво вглядывалась в Леду, — Мы ещё вернёмся к этому разговору… Попозже.
— Хорошо, — спокойно ответила Леда.
В общежитии, когда Леда спорила с подругой, она чувствовала свою правоту. Здесь, на природе, под тёмным звёздным небом звучали песни иначе или может быть Эля их пела по-другому… От песен не было грустно, наоборот, радость появилась. Леда смутилась, смысл в песнях иной обозначился. Слова те же, мелодия та же… Что изменилось?
Эля пела поставленным, высоким, сильным голосом, который переливался, захватывал воображение. Леде на короткий миг показалось, что Эля поёт с умыслом, специально для неё; вкладывает в слова особенный смысл, который побуждает действовать, призывает пробудиться. Вот только к каким действиям побуждает? От «чего» ей нужно пробудиться? Вопросики молоточком ударили по голове. Пелена спала. Разум прояснился. Так-то лучше! Леда довольно улыбнулась.
Эля подыгрывала себе на флейте, чем ещё больше удивила Леду, не знала она, что подруга умеет играть и на музыкальном инструменте, да не «абы как», а виртуозно. Флейта в её руках как живая переговаривалась, спорила; порою звучала мягко, проникновенно, а порою наоборот резко и пронзительно.
И Леда снова попала под чары… ей уже мерещилось, что совсем рядом, если прогуляться по лесу туда — где сходятся горы «там» врата, за которыми прячется загадочный город, а может быть и целая страна. «Там», в этом чудесном месте её ждут и «там» все ответы…
Пустота, которую Леда стремилась заполнить знаниями, неожиданно улетучилась. На душе мирно и спокойно. Одновременно захотелось срочно «куда-то» бежать и найти этот призрачный город.
Как обычно, Леда резко встряхнула головой и сбросила с себя нелепые мысли.
Леда напряглась и внимательнее стала следить за происходящим. Привычка не получать ответы, а добывать их, снова сработала. Она отошла в сторонку. Так проще не только наблюдать, но и держать разум в рамках. Леда даже думать не желала и малейшую возможность не допускала: что ощущения эти могут быть верными. Она просто стояла, слушала лес.
Ночные звуки резкие, чёткие, между собой не смешивались. Всё прозрачно. Дневные птички в гнёздышках заботливо прикрывали птенцов и тихим свистом успокаивали своих деток. В траве, со всех сторон, шуршали грызуны, корешки да зёрнышки добывали, а если жучок попадался, то и им не гнушались…
Осторожные, крадущиеся шаги… пружинистый прыжок — «Клац» зубами… звонкий, пронзительный писк мышки — «Хрум» (косточки захрустели) … и нет больше мышки. Оставшиеся грызуны замерли. Тишина. Лисичка довольно облизнулась, повела мордочкой по ветру, принюхалась: недалеко в траве зайчонок притаился. Лисичка присела и крадучись, осторожно переставляя лапками, держась против ветра, двинулась за добычей.
Слабый ветерок донёс с речки прохладный воздух и нежный аромат цветов. Леда вдохнула поглубже. Страшно не было, наоборот, лес манил. Она выросла рядом с лесом и с детства любила посидеть на крылечке, послушать ночную жизнь. Порою, сравнивала себя с притаившимся хищником, который выслеживает добычу… только её добыча — это знания. Хорошо ведь, когда всё просто, да ясно — без фантазий. Леда выдохнула: «