Зачарованная

Саша подошел к столику, за которым сидела Николь, сел с ней рядом, и они стали о чем-то болтать. Мадди призналась самой себе, что ее страшно разочаровало, когда на занятиях па-де-де партнершей Саши стала Николь. Юноши и девушки учились работать парами, отрабатывая всевозможные поддержки и синхронные движения. На этом этапе подготовки отработка взаимопонимания с партнером становилась важнее индивидуальной техники. Нужно было признать – Николь и Саша вместе выглядели просто великолепно. Он был такой высокий, темноволосый, мужественный, а она рядом с ним – хрупкая, тоненькая, светловолосая.

Джейн, проследив за взглядом Мадди, произнесла:

– Эти двое далеко пойдут. Николь прекрасно знает, что он – лучший танцор в нашем училище. Она из кожи вон лезет, чтобы к нему прицепиться.

В тот день на занятиях Серж объявил, что в конце семестра первокурсники будут участвовать в небольшом концерте. Поскольку это будет канун Рождества, он выбрал для постановки сцены из «Щелкунчика». Всем нужно было разучить танец Феи Драже, а кто его будет исполнять на концерте, Серж пообещал сказать позже.

Впрочем, все девушки сходились на том, что это пустая формальность. Разговаривая между собой в раздевалке и во время перерывов, они пришли к выводу, что партию Феи Драже получит Николь.

По дороге к метро Мадди раздраженно заметила Джейн:

– Интересно, почему считается само собой разумеющимся, что именно Николь получит эту партию? Если бы не ее мать, у девушек наверняка возникли бы кое-какие сомнения на этот счет.

– Все же согласись, Мадди, она хороша.

– Да, только меня раздражает, как все пресмыкаются перед ней. Ну и ладно… Слава Богу, наступит уик-энд, можно будет вволю полежать в постели. Я смертельно устала!

– Ну, желаю отдохнуть! – Джейн помахала подруге рукой, и они пошли каждая на свою посадочную платформу.

Неожиданно диктор объявил, что все поезда северной линии опаздывают из-за того, что один из пассажиров попал под вагон. Мадди подошла к переполненной платформе, с жалостью думая о судьбе этого бедняги и немного злясь на него за то, что теперь ей придется неизвестно сколько торчать тут в ожидании поезда. Она смотрела на стены станции, оклеенные разноцветными плакатами, чувствуя, как болят ноги, словно налитые свинцом, и мечтала только об одном – найти какое-нибудь местечко, чтобы сесть. Наконец, подошел поезд, и ей удалось втиснуться в вагон. На Кэмден Таун ей с боем удалось прорваться к выходу. Она пошла на другую платформу, чтобы пересесть на поезд, идущий в Хэмпстед, и вдруг увидела знакомые медно-каштановые волосы. Недалеко от нее на узкой скамье сидел лучший танцор училища. Своим видом Саша напоминал несчастную, озябшую птицу. Он сидел, съежившись, плотно запахнув полы пальто и высоко подняв воротник так, что даже лица не было видно. Мадди стало его очень жаль. Она подошла к юноше и нарочито беззаботно сказала:

– Привет, Саша! Я и не знала, что нам по пути.

Он взглянул на нее, и девушка поразилась, какие у него опухшие, покрасневшие глаза и страдальческое выражение лица.

– Привет, – хрипло ответил он и кашлянул, прочищая горло. У него был такой вид, словно он только что плакал.

Мадди в замешательстве не нашла ничего лучшего, как сказать:

– У тебя все в порядке?

Саша кивнул.

– Да, просто плохие вести из дома, вот и все.

Подошел поезд, они вошли в вагон и сели рядом. После небольшой и неловкой паузы Мадди спросила:

– А где ты живешь?

– Снимаю комнату в Ассоциации христианской молодежи в Хэмпстеде.

– Это же в десяти минутах ходьбы от моего дома. Я живу на Уэлл Уок. Ты должен как-нибудь зайти ко мне на чай! – Мадди не могла придумать, что сказать, чтобы хоть немного утешить его. Было очевидно, что у него случилось горе.

– Спасибо, как-нибудь зайду обязательно…

Поезд остановился на Хэмпстед Стейшн, и они вышли на платформу.

– До встречи, Мадлен, увидимся в понедельник, – Саша улыбнулся, запахнул полы пальто и пошел к выходу на станцию.

В эту минуту он выглядел таким одиноким, таким несчастным, что Мадди набралась смелости и выбежала на улицу вслед за ним.

– Саша, послушай. Если хочешь побыть один, скажи мне, и я исчезну. Как насчет того, чтобы пойти ко мне на чай прямо сейчас? У меня дома никого нет и… мне кажется… ну, похоже, что тебе хочется с кем-то поговорить, побыть с кем-то. Может…

Саша остановился и резко повернулся к ней. Несколько мгновений он внимательно смотрел ей в глаза, потом улыбнулся:

– Да, Мадлен, это было бы неплохо… Показывай дорогу.

Они на минутку забежали в супермаркет, чтобы купить молоко, хлеб и торт с джемом, а спустя несколько минут подошли к дому Мадди.

– Пожалуйста, извини за беспорядок. Я сейчас живу одна и настолько устаю к вечеру, что, боюсь, вряд ли смогу убрать дом. Руки не доходят.

– Ерунда! Самое замечательное, что тут у тебя столько места. Моя комнатка в общежитии так мала, что там и с мухой не разойтись, – заметил Саша.