Зачарованное паломничество

Сплетник подошел к столу и остановился перед Корнуэллом, который повернулся к нему лицом. Теперь, когда Сплетник был рядом, стало видно, что его одежда изношена и изорвана, со множеством дыр, сквозь которые виднелось голое тело. Некоторые дыры били залатаны тканью разных цветов, но солнце и грязь привели к тому, что их цвет стал неотличим от цвета балахона. Ворон линял, на его хвосте торчали перья и вся птица выглядела как поеденная молью. Собачка тут же уселась и принялась ловить блох.

Если Сплетник и был человеком, то все же не совсем похожим. Уши у него были большие и заостренные, глаза странно скошены, нос приплюснут, а зубы похожи на клыки. Всклокоченные волосы походили на крысиное гнездо. Ногти на его руке, державшей посох, были длинными, неровными и грязными.

Он сказал, обращаясь к Корнуэллу:

— Вы Корнуэлл, ученый из Вайлусинга?

— Да.

— Вы предводитель этого отряда пилигримов?

— Не предводитель. Мы все равны.

— Тем не менее, у меня для вас есть слово мудрости. Или, вернее, дружеское предупреждение. Не ходите дальше Ведьминого Дома. До этого места пилигримам ходить разрешается.

— Беккету не позволили дойти и туда.

— Беккет не был пилигримом.

— А вы уверены, что мы пилигримы?

— А дело не во мне, сэр ученый. Это они так думают. Я лишь передаю их слова.

— А кто это — они?

— Прекрасный сэр, неужели вы так невежественны? Если вы это не знаете, то в вашем отряде есть такие, которые знают.

— Вы говорите об Оливере или обо мне, — тут же вмешался Снивли. Советую вам выбирать слова. Я, как гном, и Оливер, как гоблин, мы здесь дома и можем идти куда захотим.

— Вы уверены, что имеет на это право? — сказал Сплетник. — Вы предали Братство.

— Но вы не ответили мне, — сказал Корнуэлл. — Кто такие «они», о которых вы говорили?

— Вы слышали о церберах?

— Я о них знаю.

— А о Звере Хаоса? И о Том, Кто Размышляет В Горах?

— И о них слышал. Это старые басни путешественников. Я встречал лишь беглое упоминание о них.

— Тогда вы должны молиться, чтобы ваше знакомство с ними не стало более тесным.

Корнуэлл взглянул на Джоунза. Тот кивнул.

— Он мне говорил то же самое. Но, как вы уже догадались, я трус. Я не пошел за Ведьмин Дом. — И спросил у Сплетника: — Как насчет пива?

— С удовольствием. И кусочек мяса. Я проделал долгий путь, и меня мучит голод и жажда.

21

Полная луна встала над горизонтом, гася звезды и заливая поляну светом. Неярко горели костры, а на траве между лагерем и дорогой танцевали маленькие существа под резкие звуки скрипки.

После еды Сплетник развернул свой сверток и достал оттуда скрипку и смычок. Теперь он стоял, зажав под подбородком скрипку, держал левой рукой лады, а правой работал смычком. Поеденная молью ворона по-прежнему умудрялась сидеть у него на плече, подпрыгивая, чтобы удержать равновесие, и издавая при этом протестующие крики.

Под столом спала маленькая хромая собачка, объевшаяся мясом, которое ей бросали пирующие. Ее лапы вздрагивали, как будто она гонялась во сне за кроликом.

— Их так много, — сказала Мери.

— Когда мы появились, их не было так много.

Джоунз захихикал.

— Тут все мои и большинство ваших.

— И наши тут? Они вышли из укрытий?

— Да. Их привлекла еда и пиво. Ведь не станут же они прятаться, когда остальные едят.

— Тогда среди них должен быть и Бромли. Почему же он не подходит ко мне?

— Ему и так весело, — сказал Корнуэлл.

Среди танцующих показался Енот. Подойдя, он потерся о ноги Хола. Хол посадил его на колени. Енот обернул хвост вокруг лап и носа.

— Он слишком много съел, — констатировал Джиб.

— Он всегда так, — сказал Хол.

Скрипка пела и визжала. Рука Сплетника бешено работала, а ворон протестующе кричал.

— Я не совсем вас понял, — сказал Корнуэлл Джоунзу. — Вы сказали, что не бывали за Ведьминым Домом. Почему? И что вы здесь делаете?

Джоунз заулыбался.

— Странно, что вы у меня это спрашиваете. У нас много общего. Видите ли, сэр ученый, я тоже студент, как и вы.

— Но почему вы не учитесь?

— Я учусь. Здесь достаточно материала для обучения и изучения. Даже более, чем достаточно. Когда изучаешь что-нибудь, нужно все тщательно исследовать перед тем как делать следующий шаг. Придет время, и я пойду за Ведьмин Дом.

— Изучаете, вы говорите?

— Да, заметки, записи, картины. У меня груды записей, километры лент…

— Ленты, картины. Вы имеете в виду картины?

— Нет, — ответил Джоунз. — Я использую фотоаппарат.

— Вы говорите загадками, — сказал Корнуэлл. — Я такого слова не знаю.

— Не хотите ли взглянуть? Не нужно беспокоить остальных.

Он встал и пошел к палатке. Корнуэлл последовал за ним. У входа в палатку Джоунз остановил его.

— Вы человек без предрассудков? — спросил он. — Как ученый, вы должны им быть, но…

— Я шесть лет занимался в Вайлусинге, — ответил Корнуэлл. — Я стараюсь ко всему относиться без предрассудков, иначе трудно узнать что-либо новое.

— Хорошо. Какая у вас тут дата?

— Октябрь, — сказал Корнуэлл. — Год господа нашего 1975-й. Но какое точное число не знаю, так как потерял счет дням.

— Прекрасно, — сказал Джоунз. — Я только хотел удостовериться; к вашему сведению, сегодня семнадцатое.

— Причем тут дата?