Зачарованные

Я прыгнула, пересекая его путь, но не осмелилась взглянуть на него. В следующее мгновение я очутилась на дальней стороне дороги смерти. Тяжело дыша, я прижалась к стене, и тут мимо пронеслись другие манглеры, таращась на меня белыми глазами.

Манглеры были величайшей опасностью в Большой Путанице – приземистые громадные твари с крутящимися лапами и выгнутыми спинами. Они всегда смотрели вперед яркими немигающими глазами, рыская по бесконечным изгибам каменных троп, которые мы называли дорогой смерти. Их тела были странными, пустыми внутри, и бесшерстные ездили в них. Сейчас дорога смерти казалась пустой и тихой, но это была всего лишь одна из ловушек бесшерстных. Манглеры были чудовищно быстры.

Я помнила предостережения бабушки: «Река смерти забрала больше лис, чем все остальные убийцы».

Но дорога смерти была везде, ее невозможно было избежать. Ее многочисленные лапы протянулись через всю Путаницу, и блестящие манглеры охотились ночью и днем.

Мне нужно было найти место, где заканчивалась дорога смерти. Но сколько бы я ни бежала, она постоянно находилась рядом… А что, если она тянется без конца? Мои лапы уже дрожали от изнеможения, отказываясь держать меня. Я с трудом дышала. А моргая, я видела отсветы пылающих огней Большой Путаницы, плывущие огненные шары, сверкающие глаза манглеров. Это была земля серых стен и твердых нор, разбитой земли и оглушительного шума. У меня закружилась голова, и я зажмурилась, ожидая, пока мир перестанет вертеться вокруг меня.

Кажется, мне удалось сбежать от тех лис. В вечернем воздухе не ощущалось даже слабого намека на их запах. Но, убегая, я заблудилась. Я струсила, когда очередной манглер с визгом пронесся мимо меня по дороге смерти. Мне не следовало находиться здесь. В моей голове снова зазвучал голос бабушки, предупреждавшей об опасностях Большой Путаницы: «Река смерти – это самая жестокая ловушка бесшерстных. Старайся как можно реже пользоваться ею. Никогда ей не доверяй, какой бы спокойной она ни казалась». Бабушка бы ужасно разозлилась, если бы узнала, сколько раз я пересекала дорогу смерти этой ночью. Мой хвост виновато повис. Но ведь бабушки все равно не было там, где ей следовало быть, – в нашей норе.

Я вспомнила резкий запах пепла, алые угли, дымившиеся, но не дававшие тепла… и кровавый след. Я догадалась, что та лисица с серым глазом вернется на нашу землю со своими ужасными прихвостнями. Мне лучше быть подальше от того места, и моим родным тоже. О, если бы только мы были вместе…

В стране бесшерстных был ни день, ни ночь. В небе уже не оставалось ни единого лучика солнца, зато на прямых древесных стволах висели горящие шары и освещали дорогу бесшерстным, после того как стемнело. Я слышала их тихое шипение и ощущала их слабую дрожь. Над ними висели темные тучи, раздувшиеся от обещания дождя.

Целые ряды нор бесшерстных закрывали горизонт. В их темных туловищах были прорезаны светящиеся дыры для наблюдения, и я видела внутри движение: лишенные меха существа рыскали туда-сюда, мигали цветные экраны. Медленно поворачиваясь и осматриваясь вокруг, я заметила, что норы как будто повышаются в одном направлении, все выше и выше взбираясь в небо. Наверное, оттуда была видна вся Большая Путаница… оттуда можно было рассмотреть все.

И найти моих родных.

Я осторожно пошла вдоль края дороги смерти, направляясь к самым высоким норам. Большая Путаница представляла собой мрачное переплетение изгородей и тупиков, сеток и проволоки, острой, как когти. Бесшерстные любили свои стены и защищали их.

Стены, в которых они могли прятаться.

Стены, которые не подпускали чужих.

Большая Путаница была набита ими битком.

Мои лапы дрожали, но я не могла отдыхать. Я бежала вдоль серой дороги. У меня было ощущение, что я двигаюсь вверх, постоянно вверх, и когда я оглянулась, то увидела, что дорога позади меня спускается с холма. Видно мне было не много – строения закрывали все, – но я приободрилась. Когда я доберусь до вершины Большой Путаницы, мне будет видно куда лучше. И я буду знать, что делать.

Наконец земля стала ровной и перешла в нечто похожее на нашу зеленую полосу. Меня слегка успокоил запах земли, и я тихонько заскулила от облегчения, когда мои ноющие лапы погрузились в траву. Это зеленое место было куда больше, чем то, что находилось рядом с нашей территорией. Но трава была странно короткой, как будто ее обгрызли почти до корней. Она расстелилась на холме, и здесь росли высокие деревья, окруженные яркими растениями. А в середине стояло какое-то здание, обнесенное изгородью.

Я повернулась, чтобы оглядеть Путаницу. Она выглядела как мигающее созвездие висячих шаров. Уродливые серые норы бесшерстных словно растаяли в этом сиянии. Вдали я заметила другое столпотворение высоких строений. Они имели странные очертания и сверкали, словно покрытые инеем. Одно было острым на конце, как лисьи уши. Другое было круглым. Но большинство были квадратными, как и норы бесшерстных, хотя даже с такого расстояния я могла бы сказать, что они намного выше. Впрочем, если смотреть с высоты холма, все это казалось почти прекрасным.