Зачарованные

1996 год. Семь пещер, юг Огайо

Николь Сван вышла из прохладной пещеры на яркий солнечный свет, и тотчас влажный тяжелый зной прильнул к ее коже. В какой-то момент она испытала соблазн сразу же углубиться в следующую пещеру. Ее джинсы и свитер годились для холодных температур подземелья, а совсем не для ранней июньской жары, накатившей вопреки всем прогнозам погоды.

Живот ее жалобно бурчал, ибо от скудного завтрака не осталось ничего, кроме приятных воспоминаний. Она уже несколько часов бродила здесь, и в самих пещерах, и по тропам их лесистых окрестностей, сжигая энергию, полученную от утреннего кофе и того, что мог предложить ей рюкзак. Наступило время ленча, и Никки вспомнила об одном идеальном местечке для своего уединенного пикника. Стащив с себя шерстяную кофту и завязав ее рукава на животе, она перекинула за спину рюкзак, одолженный у племянника, и устало поплелась к прелестному маленькому водопаду, запримеченному ею еще утром.

Делая шаг за шагом, она убеждала себя, что все эти упражнения — именно то, в чем она нуждается, ибо они помогут ей потерять те несчастные двадцать липших фунтов, которые она накопила, как впавшая в зимнюю спячку медведица. В лицо своему тридцатилетию она, конечно, смотрела прямо. И, преподавая историю Огайо стае нерадивых долговязых юнцов, более поднаторела в науке терпения, нежели в аэробике. И все же недавно дала себе несколько обещаний и намеревалась выполнить их. В это лето, хорошо поработав и страстно желая вырваться из классной комнаты, она задумала перевернуть свою жизнь. Решила, что пора, наконец, позаботиться о себе как в физическом, так и в эмоциональном плане.

Придерживаясь принятого решения, она запланировала трехмесячный курс действий, направленный на самосовершенствование и в то же время способный щедро вознаградить ее теми удовольствиями, которые она, выполняя поставленную задачу, испытает попутно. Настоящее путешествие отвечало всем этим требованиям. Оно давало возможность посетить разные исторические места, окинуть взором нечто гораздо более интересное, чем-то, что она видит, вытаскивая студентов на запланированные классные экскурсии. В то же время Никки считала себя в какой-то мере причастной к истории индейцев — любимейшему ее предмету, — и более всего потому, что одна из ее родных бабок принадлежала к местному клану племени шони. От этого отдаленного родства Никки унаследовала черные полосы и смуглую кожу, в то время как ее фиалковые глаза и упрямая натура достались ей от шотландского рода, к которому принадлежала ее матушка. Но вот от кого она получила пламенно-вспыльчивый темперамент и врожденное чувство юмора, оставалось только гадать

В данную минуту Никки ощущала себя погрузившейся в свой собственный, только ей принадлежащий кусочек истории.

На прошлой неделе, без особых даже хлопот с ее стороны, обычный весенний насморк пошел на убыль, она заперла свой маленький домик на северо-западе Огайо и отправилась в южную область штата. Впервые же дни она посетила несколько Древних холмов, включая известный Змеиный. А вчера вечером видела пьесу «Текумсех», разыгранную на открытом воздухе, и была совершенно очарована ею. При мерцающем свете костра, в окружении ночной темноты, на подмостках самой природы и действо и актеры показались ей настолько реальными, будто она волшебным образом переместилась в эпоху великого вождя племени шони и находилась в центре всего, что происходило с ним и его племенем на этом самом месте, но только сто восемьдесят лет назад. Зрелище фантастичное! Сегодня, когда она обходила пещеры, ей все еще чудилось эхо, вторящее шагам индейцев шони и их голосам, нашептывающим древние тайны, а дуновение ледяного воздуха ощущалось как пальцы призраков, от прикосновения которых кожа становилась гусиной.

Покружив по извилистой тропке, Никки нашла то место у воды. Здесь, в тени старого раскидистого дуба, на берегу маленького озерца, был прекрасный вид на водопад, что и заставило ее выбрать это прелестное местечко для вкушения ленча. Сначала, однако, не мешало бы смыть с лица и рук дорожную пыль и пещерную паутину.

Опустившись на колени у кромки озерца, Никки зачерпнула в ладони воды и плеснула на разгоряченные щеки. Божественное ощущение! Благословенная прохлада! Освежившись, она скинула с ног разогретые «никесы»[1], закатала джинсы и погрузила ступни в воду. Ну, кто бы мог подумать, что она способна позволить себе нечто подобное! Но даже если местные парковые правила и запрещают это, две изнемогающие от зноя ступни вряд ли способны слишком уж сильно загрязнить священную воду природного заповедника.

Размышляя над этим, Никки заметила под водой какой-то металлический блеск, нечто находящееся всего в нескольких дюймах от ее руки.