Зачарованные

Уже к вечеру второго дня она должна была признать, что он, не свихнувшийся лунатик, а действительно сцапал ее в будущем и переволок к себе, свой 1813 год. Но теперь она испытывала не просто чувство безопасности, возникавшее от одного его присутствия, и не просто восторг перед его странными и загадочными способностями… Нет, даже знание того, что он один способен вернуть ее домой, в ее собственное время, не было главным, хотя, умри он, она застряла бы здесь навсегда, в полном одиночестве непонимания и неприятия.

Так что же это, как не любовь?

Оглядываясь назад, Никки с удивлением спрашивала себя, с какого момента ее чувства начали претерпевать подобную метаморфозу? Не с того ли самого, когда он сообщил ей, что она понесла его дитя? Вопреки тому, что разумом она не могла до конца принять это, тем более что и признаки беременности отсутствовали, она, возможно благодаря голубому иероглифу, все еще не исчезнувшему с живота, чувствовала, что так оно и есть. Впрочем, люди всегда верят в то, во что хотят верить. Ребенок — удивительный и драгоценный дар, потому она страстно желала, чтобы его зачатие оказалось правдой. Ведь это будет ее, ее ребенок!

И еще. Если бы она специально искала своему младенцу идеального отца, то лучше Серебряного Шипа и найти нельзя, в этом она ни минуты не сомневалась. Он, такой сильный и властный, способен быть трогательно заботливым, нежным и внимательным. Он владел магическими силами, одна мысль о которых приводила ее в трепет, а что уж говорить о его физическом совершенстве, гармоничном и естественном, которого не добиться ни одному культуристу, сколько бы тот ни таскал свое железо, ибо, чем больше он таскает его, тем дальше уходит от неповторимой гармоничности самой природы. Нет, Никки не могла смотреть на своего мужа без восхищения. Большинство мужчин, знакомых ей раньше, в своем стремлении быть сильными являли скорее какую-то ущербность, какое-то подспудное ощущение слабости, нежели подлинное ощущение собственной силы. Оттого любое проявление нежности, почитаемое ими за слабость, не считали возможным для себя.

Не то — Серебряный Шип. Мало того, что он обладал многими прекрасными качествами, он еще не боялся быть нежным, а это было самым главным, пожалуй, что Никки мечтала обрести в мужчине. Достаточно сильный, чтобы позволить себе нежность. Умный и терпеливый — насколько это возможно со столь взбалмошным существом, как она — заботливый, надежный, невероятно красивый и с великолепным чувством юмора. Масса восхитительных качеств. К тому же он явно любовался ею, она была интересна ему, что подтверждалось самим выбором, который он сделал в ее пользу, много лет, до их встречи прожив в одиночестве. Взять хоть эпизод ее падения с лодки, он не только не думал о ней как о существе, способном тупо пойти ко дну, он понимал ее и понимал, что она находит все это забавным приключением, а потому не бросился сломя голову вытаскивать ее на берег. Совершенно очевидно, что он восхищается ее умом и поведением не меньше, чем телом. Он по-настоящему мудрый человек, что не часто встречается среди мужчин, и все это не может не вызывать уважения к нему.

Кроме всего прочего, он разыскал ее, когда она заблудилась в пещере, и готов был заплатить своей жизнью за ее спасение, когда их преследовали солдаты. Если это не рыцарство, то Никки не знает, что это такое. В эти дни он явил пример высочайшей преданности… в эти дни… да и во все другие тоже.

И не то чтобы Серебряный Шип признан ею абсолютным совершенством или что она полностью простила ему то, что он вверг ее в самый центр своего умопомрачительного времени, но, лучше узнав его и пережив с ним в последние дни столь бурные приключения, она нашла, что его ценные качества, значительно перевешивают все его несовершенства. Какой еще мужчина способен преподнести вам цветочки, столь трогательно подобрав их под цвет ваших глаз? И сердце, какой женщины не растаяло бы, когда мужчина, преклонив перед ней колени, с такой невыразимой нежностью и заботой вынимал бы занозу из ее руки?

Лишь неделя прошла, а Никки доверила Серебряному Шипу всю свою жизнь — свои нужды, мнения, устремления, желания, ум и тело, — чего никогда не было ни с каким другим мужчиной из тех, с кем сводила ее судьба, включая бывшего мужа, отца и братьев. Не успела она, и охнуть, как Торн стал ее любовником, защитником, мужем и другом. Он заставил ее плакать, смеяться, радоваться и криком кричать от возмущения. Он к тому же разбудил ее страсть, до встречи с ним мирно дремавшую в глубинах ее естества.

И вот он лежит здесь, ее удивительный герой, лежит без сознания, пока организм его сражается с инфекцией. А она сидит рядом, молясь за его выздоровление и пытаясь осмыслить, насколько глубоко он завладел ее чувствами. Их союз кто-то назвал бы случайной связью или, выражаясь старомодным языком предков, морганатическим браком. Но спрашивается, можно ли быть ближе, роднее и желаннее друг другу? Идеальная пара — вот какое определение, пожалуй, подошло бы им больше всего.