Зачарованные клады России

На больших дорогах грабили не только купцов, но и вообще всех проезжающих. 8 июня 1763 года несколько елецких крестьян белым днем возвращались степной дорогой домой, в свою деревню, из Семилуцкого монастыря, что находился на Дону, в Воронежском уезде. До села Навесного оставалось несколько верст, как вдруг позади раздался дробный перестук копыт: ватага разбойников, числом до 30 или более человек, "с боевыми цепами, копьями и со всем разбойничьим прибором", с диким свистом и гамом налетела на перепуганных мужиков и "били их смертию и взяли разбоем". Ельчан ограбили буквально до исподнего, вплоть до того, что сняли колеса с телег.

Но не только на дорогах, но и в своих домах обыватели не могли чувствовать себя спокойно…

— Ой, барин, тут цидулка какая-то до вас!

С этими словами поздним вечером 15 сентября 1750 года вошла в комнату помещика села Богословского Воронежского уезда Михаила Красильникова "дворовая женка" Матрена Сысоева. В руках у нее было подметное письмо, которое Матрена подобрала, идя с господского двора на пчельник.

Помещик Красильников распечатал письмо. Это оказалось послание… атамана разбойничьей шайки. В кое-как накарябанном письме Красильникову предлагалось, "чтобы он, Михайла, ждал к себе гостей и для того изготовил бы вина и пива по две куфы, да поставил бы меду двадцать пуд, да триста рублев денег положил бы за большою дорогою на Долгом кургане в яме, а их-де сто двадцать пять человек. И уграживали в том его, Красильникова, и детей его сжечь, и корень перевесть".

Перепуганный Красильников кинулся в Воронеж, где предъявил письмо в губернской канцелярии. Власти немедленно распорядились "о сыску и поимке воров и разбойников иметь крепкое и неусыпное смотрение, и для того, во всех причинных местах и по дорогам, також и по лесам, учредить крепкие денные и ночные караулы". Но на следующий день пришло известие, что "приезжало в дом отставного полковника Михаила Дмитриева сына Красильникова, нарядным делом, незнаемо каких воровских людей человек сорок, и оная воровская шайка разбили тот дом и ево, полковника Красильникова, били мучительски, от которого бою он, Красильников, и умер, а что в доме ево было, разграбя все без остатку, бежали незнаемо куда".

Хватало разбойников и в окрестностях Костромы и Ярославля. В начале XVIII столетия, во времена Петра I, в Ветлужском уезде разбойничал атаман Шапкин, который, по преданию, закопал клад в 10 верстах от села Пыщуг. Онуфрий Бабаев, нерехтчанин, разбойничал на Армейской дороге, держал притон в Сыпановом бору. Он был пойман и повешен в Москве в царствование Петра I. Рассказывали еще о некоем Гараньке-атамане, жившем во второй половине XVIII века. У него не было кисти одной руки и к "мослу" был приверчен кистень. Есть предание, что он проживал в большом лесу Келохты, в трех верстах от Нерехты, пользовался популярностью у местных мужиков, брал у них для воровства лошадей и за это щедро поил крестьян вином. Шайка атамана Свеклина разбойничала в Костромской и соседних губерниях в 1840–1846 годах. Свеклин был пойман в 1846 году, совершив убийство управляющего имением одного петербургского сановника.

В окрестностях Плеса известны рассказы о колдунье и разбойнице Марье, которая во времена разинщины собрала шайку молодцов и занималась грабежом. Клад Марьи-разбойницы пытались отыскать в урочище Марьина роща, неподалеку от деревни Воронино. По преданию, мимо деревни в старину проходила Лазарева дорога. Вдоль дороги раньше можно было видеть множество кладоискательских ям.

В конце XVIII столетия близ Костромы, Ярославля и Шуи разбойничал легендарный атаман Иван Фадеич. Рассказывали, что родился он в селе Осеневе Ярославской губернии, верстах в 25 от города Нерехты, и был огромного роста, косая сажень в плечах и красавец собой. Иван Фадеич был справедлив — бедных не обирал (у них, впрочем, и брать-то нечего), а грабил исключительно купцов и помещичьи усадьбы. При нем имелась шайка человек в двадцать молодцов. Постоянным местопребыванием разбойников служил глухой лесной бор Корево, где Иван Фадеич умел всегда скрыться от преследования и где впоследствии оказался огромный клад, который многие видели, но взять никому не удалось. "Он находится и по сие время тут", — обычно прибавляли рассказчики.

Не один раз отряжались по нескольку рот солдат для поимки Ивана Фадеича, и, наконец, он был изловлен около Плеса в селе Селифонтове, в усадьбе помещицы Лаптевой. Но во множестве мест до сих пор таятся запрятанные им клады…