Зачарованные клады России

Судьба государственных сокровищ была доверена начальнику Дворцовой экспедиции, действительному тайному советнику, сенатору и обер-церемониймейстеру П. С. Валуеву и чиновнику той же экспедиции Поливанову. Последний непосредственно готовил ценности к эвакуации в Нижний Новгород. Для этой цели Валуев затребовал у Ростопчина сто двадцать пять пар лошадей. Валуев и Поливанов понимали, что времени на решение поставленной перед ними задачи у них мало. В силу этого они были вынуждены многое оставить – ни сил, ни средств, ни времени для укладки уже не было. В первую очередь были брошены старинное громоздкое оружие, старые материи и костюмы, массивные серебряные рамы и оклады.

Дни и ночи работая над упаковкой сокровищ, энергичный Поливанов находил время прятать остававшиеся ценные вещи в потайные места. Не ограничившись эвакуацией предметов из Оружейной палаты, Патриаршей ризницы, Большого кремлевского дворца и Грановитой палаты, Поливанов вывез некоторые реликвии кремлевских соборов и древней церкви Спаса на Бору. Тем временем французская армия быстро приближалась…

Большой обоз с сокровищами, около 150 повозок, наконец, двинулся по Владимирской дороге. Его сопровождали Поливанов, чиновники и служащие Дворцовой экспедиции. Меж тем в Кремле продолжалась лихорадочная работа: пытались спасти все, что не успели вывезти, что еще можно было укрыть от врага. Ценности замуровывали в тайники, зарывали в землю, прятали под полы.

Часть ценностей была сокрыта в подземельях Троицкой башни Кремля, входы в которые были замурованы. Настоятель Чудова монастыря иеромонах Константин, из-за невозможности вывезти целиком монастырское достояние, закопал часть его в землю на территории монастыря. Он продолжал свой труд даже тогда, когда неприятель был уже «на стенах высот кремлевских». Монахини московского Рождественского монастыря закопали монастырское добро под трапезной Рождественского собора и под усыпальницей князей Лобановых-Ростовских.

Несколько служащих Дворцовой экспедиции, собирая и пряча ценные предметы, оставались в Кремле даже 2 сентября, когда в город вошли французские войска…

Через три месяца после того, как «Великая армия» оставила Москву, частично разрушенный маршалом Мортье Кремль был открыт для обозрения всем желающим. Одним из первых сюда приехал П. С. Валуев. Среди руин и груд битого камня он искал вещи из кремлевских дворцов. Повсюду валялись обломки дворцовой мебели, иконы с сорванными ризами. Нашлись бронзовые двуглавые орлы с кремлевских башен, бюст императора Петра I, который стоял на крыше Сената. Отыскался и большой крест с колокольни Ивана Великого (гораздо позже родился миф о том, что французы якобы вывезли его, – об этом см. ниже). Крест стоял, прислоненный к стене собора, – правда, золоченое серебро с него было содрано грабителями. Валуев обнаружил, что многие устроенные во время эвакуации тайники были разграблены – часть замуровок была разломана, а ценности расхищены.

По официальной справке русского Министерства внутренних дел, «московская добыча» Наполеона составила 18 пудов золота, 325 пудов серебра и неустановленное количество церковной утвари, драгоценных камней, старинного оружия, посуды, мехов и др. Все это было вывезено из Москвы и частично осталось в тайниках на Смоленской дороге. По мнению известного советского военного историка П. А. Жилина, «по всей вероятности, отступая, противник “разгружался” и прятал награбленные ценности. Но где именно спрятана “московская добыча”, сказать трудно».

Главная часть «московской добычи» Наполеона составила несколько десятков подвод (по одним источникам – двадцать пять, по другим – около сорока) и состояла из утвари соборов Кремля, старинного оружия, предметов искусства и драгоценностей. Часть изделий из драгоценных металлов была перелита в слитки. Для этого в Успенском соборе Кремля были оборудованы плавильные печи. Адъютант генерала Нарбонна де Костелан вспоминает, как французы «забрали и расплавили серебряную утварь кремлевских церквей, пополнив этим кассу армии». Плавильные горны работали и в других местах города.

Упоминания о «московской добыче» можно встретить в мемуарах многих французских участников кампании 1812 года.

Офицер Маренгоне: «Наполеон велел забрать бриллианты, жемчуг, золото и серебро, которые были в церквах. Он велел даже снять позолоченный крест с купола Ивана Великого. Велел вывезти все трофеи Кремля. Ими нагрузили 25 телег».

Собственные обозы с добычей имели наполеоновские маршалы Богарне, Даву, Ней, Мортье, Мюрат.