Зачарованные острова Галапагосы

Черные лавовые скалы побережья живописно усеяны красными крабами

Красный краб

Семья нелетающих бакланов на берегу Нарборо (сентябрь 1957 года)

Синеногая олуша с двумя птенцами (остров в бухте Элизабет, Альбемарль, сентябрь 1957 года). Этот вид гнездится на земле и на карнизах скал, маскированная олуша кладет яйца только на землю. Я ни разу не видел их гнезд, расположенных рядом

Черные потоки лавы прочертили берега западных островов. Большую часть года возвышенные участки суши окутаны туманом. На снимке северный берег Альбемарля

Вид острова Варфоломей на остров Джемс. Прибрежные районы Галапагосов по засушливости не уступают пустыне

Озеро в кратере вулкана Нарборо, посредине которого виден небольшой вулкан

Зеленые леса Индефатигебля

Морской лев на берегу острова Ла-Плаза

Лавовые пустыни Джемса. На переднем плане остров Варфоломей

Колония морских игуан на берегу Нарборо (сентябрь 1957 года)

Пестрая морская игуана с острова Худ. Самец. Представители этой расы не образуют больших скоплений. Ярко окрашенные животные обычно менее общительны. (Гарднер близ Худа, январь 1954 года)

Пестрая морская игуана с острова Худ. Самка. Представители этой расы не образуют больших скоплений. Ярко окрашенные животные обычно менее общительны. (Гарднер близ Худа, январь 1954 года)

Встреча под водой с желтохвостым хирургом (Holocanthus passer)

Сидящая на яйцах ласточкохвостая чайка

Супруги-килехвосты с Индефатигебля

Словно диковенные орхидеи, сверкают в кустах красные горловые мешки самцов фрегатов (Тауэр, январь 1954 года)

Птенец фрегата в гнезде на кусте кордии (Тауэр, август 1957 года)

Красноногая олуша с птенцом (Тауэр, август 1957 года)

Спустя час после нашего возвращения один из матросов крикнул, что Пенни сидит неподалеку на утесе. Мы подплыли к скалам, соблюдая величайшие предосторожности. Я сошел на берег и стал медленно приближаться к птице, что, впрочем, оказалось совершенно излишним. Здесь, на суше, пингвин не боялся человека, он приветствовал меня, я бы сказал, дружески и безропотно разрешил поднять его и отнести на яхту. То же самое повторилось спустя некоторое время. Снова мы последовали за Пенни в воду, но он не узнавал даже меня и выказывал все признаки страха. На берегу же он моментально проникался прежним доверием к нам. Я объясняю это странное поведение тем, что пингвину только в море угрожают опасности, в частности акулы. Поэтому он инстинктивно боится всего, что движется за ним по воде, и не узнает даже человека, который его кормит. Однако на суше, где у пингвина нет врагов, он ничего не опасается.

Однажды Пенни отказался от пищи. Я предлагал ему лучших рыб - он только нехотя качал головой. Совершенно неподвижно стоял он в углу, и даже купание на сей раз не привлекло его. Напротив, он боялся воды и энергично отбрыкивался, когда мы пытались посадить его в лужу. Через два дня - Пенни по-прежнему ничего не ел - со спины и с брюха у него большими клочьями полезло короткое пушистое оперение. На месте выпавших перьев остался совсем тонкий пух. Вид у Пенни был прежалкий. На голове и шее старые перья держались дольше всего, и казалось, что на Пенни надето жабо. Так же быстро, как выпали старые перья, отросли новые. Через десять дней наш Пенни стал прежним красавцем, только немного похудевшим от длительного поста, но он поспешил прыгнуть в воду и наесться до отвала.

Внезапно наступающая быстрая линька - одно из приспособлений к условиям жизни в воде. Во время линьки оперение теряет водонепроницаемость, птица не в состоянии ловить рыбу, следовательно, этот период должен кончиться как можно скорее. В сентябре я видел в бухте Элизабет на Альбемарле линяющих пингвинов: они, явно выжидающе, стояли большими группами на берегу.

Пенни быстро оправился от линьки и стал проявлять прежнюю живость. Мы все к нему очень привязались, но он уже смотрел в сторону и еще до того, как мы собрались домой, исчез навсегда.

Восхождение на вулкан

Я полюбил Нарборо с первого взгляда. Никогда не забуду, как постепенно вырисовывался из голубоватой дымки вулкан- колосс и наконец предстал перед нами во всем своем величии. На 1600 метров возвышается он тяжелой громадой над морем, и оно, разбиваясь о его утесы, превращается в белую пену. Черные потоки лавы прочертили бока вулкана, как если бы это был перекипевший чан с варом. Узкие серо-желтые полоски указывали места, где имелась скудная растительность. Они волновали мое воображение: какая жизнь может существовать в этой пустыне? 55 лет назад Бек нашел на склонах вулкана одну-единственную черепаху. Она представляла собой ярко выраженный особый подвид, следовательно на острове должны водиться ее сородичи. А что таится наверху, у края кратера, закутанного облаками, и в самом кратере, достигающем 7 километров в ширину? Судя по данным аэрофотосъемки, там находилось озеро, но к его берегам никто никогда не спускался. В 1954 году у нас тоже не хватило времени осмотреть остров, но, прощаясь тогда с ним, я дал себе слово возвратиться и подняться на вулкан.